10 февраля указом министра культуры Российской Федерации Ирина Лебедева была снята с должности директора Третьяковской галереи. На ее место назначена Зельфира Трегулова, до сегодняшнего дня занимавшая пост главы музейно-выставочного объединения РОСИЗО (бывший Центр художественных выставок и пропаганды изобразительного искусства «Росизопропаганда»). «Лента.ру» разбиралась в вопросе, выслушав различные мнения заинтересованных лиц. Сразу после известия мы поговорили с главным хранителем Третьяковской галереи, вторым человеком в музее, Татьяной Городковой, а также взяли комментарий у руководителя департамента культуры Москвы Сергея Капкова и директора департамента культурного наследия Минкульта Михаила Брызгалова.

«Лента.ру»: Мы узнали новость о Лебедевой и хотели уточнить причину случившегося.

Я могу вам рассказать, как свидетель, как это происходило. В полдень 10 февраля в Третьяковскую галерею вошел Владимир Мединский вместе с Михаилом Брызгаловым с Зельфирой Трегуловой. Нас собрали у заместителя гендиректора, и министр культуры произнес дословно следующее: «Коллеги, информирую вас, что подписан приказ об увольнении генерального директора. С сегодняшнего дня у Третьяковской галереи новый директор - Трегулова. Я прошу вас продолжать работу. Мы не потерпим никакого саботажа. Если кто-то будет это допускать, просим подавать заявления на стол, все будут уволены».

Он как-то объяснил это свое решение?

Мы попросили объяснить причины увольнения, поскольку для нас это было полным шоком. Но никаких объяснений озвучено не было. Единственное, что нам было сказано: Третьяковской галерее было необходимо придать новый импульс.

Вы это как-то связываете с процессом смены руководства ведущих музеев, в частности ГМИИ имени Пушкина?

Я думаю, что это другая волна, потому что Ирина Лебедева возглавляет Третьяковскую галерею лишь с 2009 года. Летом был заново подписан пятилетний контракт. В случае с Ириной Антоновой (многолетний директор ГМИИ имени Пушкина, занявшая должность президента музея, - прим. «Ленты.ру» ) это была смена возрастного состава в силу объективных причин. В данной ситуации все выглядит по-другому, потому что Зельфира Трегулова - человек одного поколения с Ириной Лебедевой. Говорить, что убирается пожилой директор и назначается молодой и перспективный «менеджер с новым мышлением», который придаст новый импульс, нелогично. Внятных причин, по которым произошла смена руководства, мы от министра культуры не услышали.

Каковы, по-вашему, мотивы этого решения?

Думаю, данный вопрос нужно задать министру культуры… У коллектива состояние эмоционального шока. Мы бы хотели услышать разумные аргументы. Знаем, что деятельность директора музея (как и любого государственного учреждения культуры) жестко контролируется выработанной системой: следят за всеми показателями деятельности музея, есть критерии оценки эффективности руководителя. Каждый квартал мы заполняли эти показатели: посещаемость, приобретение, хранение, реставрация, организация выставок, лекций. Мы по всем пунктам эти показатели перевыполняем. Свидетельством, что деятельность Третьяковской галереи оценивается высоко, является то, что музей и в прошлом, и в позапрошлом году получал дополнительное премирование от министерства культуры. Я сейчас говорю о каких-то объективных, формальных показателях - оценка успешности или неуспешности деятельности музея и человека, который им управляет. Можно сравнить состояние Третьяковской галереи пять лет назад и сейчас, и многое станет ясно. Деятельность музея у всех на виду: и в СМИ, и в музейном сообществе, и в российском и мировом культурном пространстве. Третьяковская галерея энергично набирает обороты. Сейчас пройден довольно сложный период, связанный с реорганизацией структуры, с выстраиванием основных направлений движения музея.

Была озвучена такая претензия, как затянутое строительство нового корпуса.

Всегда можно предъявлять какие-то претензии. Я сейчас стою под окном в кабинете. Внизу полным ходом идет стройка нового корпуса. Это тоже большой и длительный процесс. Когда Ирина Лебедева стала директором, вопрос о стройке получил новое прочтение. Задумывался корпус очень давно. Камень, на котором написано, что здесь будет возведен новый корпус, стоял уже много лет, но в силу разных обстоятельств строительство откладывалось. Мы довольно долго и вдумчиво перерабатывали внутреннее содержание проекта. Затем занимались переоформлением земли, на которой должен был быть построен новый корпус. Словом, шел нормальный процесс. Он никогда не тормозился. А сейчас у нас стоит два огромных крана, я вижу толпу рабочих, и странно говорить, что стройка тормозится. Она идет.

Коллектив намерен что-то предпринять по поводу смены руководства?

Мы понимаем, что с формальной точки зрения министр культуры имеет право подписать такой приказ. Но нам бы очень хотелось, чтобы последствия этого получили общественное звучание, чтобы люди задумались, кто и кого у нас увольняет и как это происходит. Речь ведь идет о том, что в одночасье уволен генеральный директор Государственной Третьяковской галереи - национальной сокровищницы Российской Федерации. И если были какие-то претензии, то в чем они выражались? Где хоть один выговор министра культуры? Или любое иное недовольство нашей деятельностью? Сплошные благодарности ото всех: Франция награждает Лебедеву орденом Почетного легиона, Италия - своими государственными орденами. У нее репутация блистательного директора мирового уровня. Может быть, чего-то не понимаем? Но мы профессионалы музейного дела, и мы хотели бы, чтобы к нам и нашей деятельности относились с уважением, а не угрожали увольнением. Музей - это наша жизнь. И больно, когда с нами так поступают и когда так поступают с человеком, который возглавляет наш коллектив.

* * *

В ответ на запрос из ведомства директора департамента культурного наследия Минкульта, возглавляемого Михаилом Брызгаловым, в редакцию «Ленты.ру» поступило следующее заявление.

Понятны опасения и страхи любого сотрудника при смене руководства учреждения. Но понимание того, что происходит вокруг галереи, видимо, есть не у всех. Например, о темпах и качестве стройки второй очереди нельзя судить по наблюдениям из окна. Попытки создать из бывшего директора «жертву власти» неудивительны, но это за гранью добра и зла: претензий к Ирине Лебедевой как искусствоведу не было и нет. Именно поэтому ей сразу были предложены варианты работы.

Но не должно быть скандальной ауры, связанной со стройкой, конфликтом с московскими коллегами, посетителями, вокруг Третьяковской галереи - крупнейшего музея и гордости страны! Третьяковская галерея должна быть удобным, родным домом для каждого, кто имеет отношение к изобразительному искусству: знает его, любит или хотя бы хочет узнать что-то новое. С этой задачей должна справиться Зельфира Трегулова. И в решении этой сложнейшей задачи ей нужно помочь, а не препятствовать. У нас нет оснований не доверять ей как профессионалу высочайшего класса и порядочному человеку.

* * *

Мы попросили прокомментировать вышесказанное руководителя департамента культуры Москвы Сергея Капкова.

«Лента.ру»: Минкульт одной из причин увольнения Ирины Лебедевой называет снижение планки посещаемости Третьяковки. В чем суть вашего конфликта с бывшим директором Ириной Лебедевой?

Как вы знаете, новое здание Третьяковской галереи находится на территории «Музеона» на Крымской набережной. Это место стало большим арт-объектом. Весь прошлый год, особенно летний сезон, был посвящен данной теме - там люди гуляют, проходят фестивали, различные другие акции. «Музеон» у нас - парк уличной скульптуры. И мы много раз предлагали руководству ГТГ открыть их двор, сделать совместные концерты, продлить работу музея, чтобы завсегдатаи парка Горького стали также посетителями Третьяковки. И чтобы шел обратный процесс. Мы хотели, чтобы различные творческие мастерские, пленэры, которые работают внутри Третьяковки, могли выйти на территорию парка. Но не нашли никакой поддержки у руководства музея. Напротив, получили жалобы на имя Дмитрия Медведева и вице-премьера Ольги Голодец на действия городских властей. Дескать, мы парализуем работу Третьяковки, из Крымской набережной сделали пешеходную зону и т.п. Ну то есть взаимодействие с ГТГ тормозилось на всех уровнях. Вот так у нас было.

Прежний директор работал долгое время в Третьяковке, а новый - человек со стороны, это вызывает недоумение у коллектива...

А почему человек должен быть изнутри? Зельфира Трегулова - известный человек в музейной среде, которого я тащил, если можно так сказать, на работу, предлагал возглавить РОСИЗО. Она в течение года сделала несколько больших замечательных выставок, в том же Манеже, поэтому я считаю ее назначение совершенно оправданным - она большой профессионал, известный человек в музейной среде. Новый руководитель галереи - человек очень системный, неконфликтный, человек, который может выстроить отношения и с городскими властями. Для Третьяковки это важно, они строят новый корпус. Зельфира сможет вернуть былую славу так называемому новому зданию, потому что оно находится на стратегическом маршруте между парком Горького с музеем современного искусства «Гараж» и классическим зданием Третьяковской галереи. Мы планируем, что это будет большой музейный квартал. С прошлым руководством ГТГ нам не удалось договориться, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Предыдущее руководство игнорировало все инициативы города.

З ельфира Трегулова – искусствовед, куратор международных музейных проектов, назначена руководителем одного из ведущих музеев страны.

До нового назначения она возглавляла музейно-выставочный центр .

Зельфира Исмаиловна родилась 13 июня 1955 года в Риге. В 1977 году окончила искусствоведческое отделение исторического факультета МГУ, а в 1981-м – аспирантуру. В 1993–1994 годах проходила стажировку в Музее Соломона Р. Гуггенхайма в Нью-Йорке. В 1998–2000 годах была заведующей отделом зарубежных связей и выставок в . C 2002 по 2013 год была заместителем генерального директора по выставочной работе и международным связям в .

За 11 лет в Кремле состоялся ряд крупных международных проектов, познакомивших россиян с сокровищами оттоманских султанов, китайских императоров и представителей рода Медичи, а также искусством ювелира Рене Лалика и короля моды Поля Пуаре, произведениями скульптора Генри Мура.

Кроме того, Зельфира Трегулова не раз выступила куратором еще ряда международных проектов. Так, на выставке «Бубновый валет: между Сезанном и авангардом», показанной в Монте-Карло, жители Монако впервые увидели живопись русских авангардистов Петра Кончаловского, Аристарха Лентулова, Ильи Машкова, Александра Куприна, Роберта Фалька. В свою очередь, экспозиция «Виденье танца», посвященная 100-летию «Русских сезонов» Сергея Дягилева, привезенная из Монако в Россию, впервые продемонстрировала зрителю не только эскизы декораций Александра Бенуа, Льва Бакста и Пабло Пикассо к постановкам Дягилева, но и настоящие костюмы к балетам «Шехеразада» и «Золотой петушок» Н.А. Римского-Корсакова и «Весна священная» И.Ф. Стравинского, в которых блистали великие танцовщицы Анна Павлова, Тамара Карсавина, Ида Рубинштейн.

Также в ее кураторском багаже – выставки «Амазонки авангарда», показанные в Музеях Гуггенхайма в Берлине, Венеции, Нью-Йорке и Королевской Академии в Лондоне, «Казимир Малевич и русский авангард», проходившая в стенах Музея Стеделик в Амстердаме и галерее Тейт Модерн в Лондоне.

«Людей такого уровня компетенции в стране – единицы»

Владимир Мединский

Так министр культуры сказал при назначении Зельфиры Трегуловой руководителем центра «РОСИЗО» полтора года назад. И это – не преувеличение.

За это время центр реализовал 82 выставочных проекта, среди которых признанная всеми СМИ лучшей экспозиций «Взгляни в глаза войны. Россия в Первой мировой войне в кинохронике, фотографиях, документах» и несколько зарубежных: «Виктор Попков. 1932–1974», показанная в Венеции и Лондоне, «Палладио и Россия. От барокко до модернизма» (Венеция) и «Русская Швейцария» (Женева). Кроме того, в ушедшем году «РОСИЗО» совместно с Министерством культуры РФ провел фестиваль «Интермузей 2014», собравший рекордное количество посетителей – за неделю работы более 14 тысяч человек.

Увлеченный искусствовед, влюбленная в свое дело Зельфира Исмаиловна считает, что «музей – это не то, что обычно представляется: традиционное и консервативное. Сегодня музеи – живые институции, идущие в ногу со временем, обращенные к молодежи, детям, всем желающим». Специалист самого высокого уровня и обширных знаний, она любит воплощать в жизнь самые необычные проекты: «мне интересно делать не только выставки на экспорт, но и здесь, в России, причем выставки несколько иного плана, чем сейчас делаются», - говорит она.

Зельфира Трегулова хорошо представляет, что значит возглавить институцию с именем Третьякова, но трудности ее не пугают.

«Галерея всегда аккумулировала самое современное искусство, которое очень точно выражало свое время, и одновременно тщательно собирала и изучала искусство предшествующих поколений. Развивать оба эти направления сегодня очень важно, поскольку это не просто следование традиции, заложенной в основе собрания. Если точно следовать этим двум направлениям, мы можем получить новое качество и нового зрителя. Важен вопрос, как привлекать людей в музей с тем, чтобы это были не только выставочные залы, но и вся среда побуждала человека остаться подольше и воспользоваться новыми способами получения информации».

Зельфира Трегулова

Предыдущий директор , Ирина Лебедева, была уволена с формулировкой «по инициативе работодателя».

«Затянуто строительство 2-го корпуса, скандалы вокруг музея, так и не создана комфортная среда для посетителей, школьников, студентов, методистов. Главный художественный музей страны, русского искусства так и не стал методическим центром. В планах - снижение (!) посещаемости на 15 процентов», - говорит директор Департамента культурного наследия Министерства культуры Михаил Брызгалов.

«Насколько я знаю, Ирине Владимировне предлагали остаться в музее в качестве научного сотрудника. Министерство предлагало Лебедевой достаточно высокие должности и в других подведомственных учреждениях культуры, так как ее опыт как искусствоведа, безусловно, не вызывает никаких претензий. Давно возникали претензии к ней как к менеджеру, претензии организационно-правового характера, как к руководителю, отвечающему за стройки, реставрацию», - сообщил советник Президента РФ по культуре Владимир Толстой.

Руководителем назначена Татьяна Волосатова - заместитель гендиректора этого музейно-выставочного объединения по развитию и связям с общественностью.

Зельфира Трегулова родилась 13 июля 1955 года в городе Рига, Латвия. Ее мать работала звукорежиссером, а отец - кинооператором, в годы войны был фронтовым оператором, снимал Потсдамскую конференцию.

Со студенческих лет жизнь Трегуловой тесно связана с художественным творчеством. В 1977 году Зельфира окончила искусствоведческое отделение Исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, а в 1981 году - аспирантуру МГУ.

В 1984 году начинается профессиональная деятельность Зельфиры Исмаиловны. Около 13-ти лет Трегулова посвятила себя работе во Всесоюзном художественно-производственном объединении Е. В. Вучетича. Была координатором и куратором международных выставок русского искусства за рубежом, в последние годы - помощником генерального директора.

В 1993-1994 годах проходила стажировку в Музее Соломона Р. Гуггенхайма в Нью-Йорке. С 1998 года по 2000 год заведовала отделом зарубежных связей и выставок в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Затем была приглашенным выставочным куратором, в том числе в Музее Соломона Р. Гуггенхайма.

С 2002 года по 2013 год Трегулова Зельфира являлась генеральным директором по выставочной работе и международным связям музеев Московского Кремля. Последующие пару лет, с 14 августа 2013 года, была руководителем Государственного музейно-выставочного объединения «РОСИЗО».

Зельфира Исмаиловна 10 феврале 2015 года Трегулова возглавила один из трех ведущих музеев российской столицы - ФГБУК «Всероссийское музейное объединение - Государственная Третьяковская галерея». Это стало новым этапом в карьере музееведа.

Помимо основной деятельности, Трегулова Зельфира преподает на факультете «Арт-менеджмент и галерейный бизнес» бизнес-школы RMA в Москве. Свободно владеет английским языком, владеет французским, немецким и итальянским языками. Является членом Общественного совета при Министерстве культуры Российской Федерации.

Куратор крупных международных выставок в ведущих музеях России и мира, в том числе «Амазонки авангарда», «Художники «Бубнового валета», «Россия!», «Красноармейская студия», «Удиви меня!», «Социалистические реализмы», выставки «Казимир Малевич и русский авангард» и другие. Среди последних проектов, осуществленных под руководством Трегуловой - «Виктор Попков. 1932-1974» и «Палладио в России. От барокко до модернизма».

Зельфира Исмаиловна награждена Почетными грамотами Министерства культуры Российской Федерации, Орденом Звезды Италии степени кавалера за заслуги в проведении Года итальянской культуры и итальянского языка в России, крестом с короной ордена Заслуг pro Merito Melitensi. Лауреат премии «Честь и достоинство профессии» VII Всероссийского фестиваля «Интермузей».

Трегулова Зельфира имеет огромный опыт организации выставочной деятельности. Занималась этим и в Пушкинском музее и в музее Кремля и до этого, в Советские времена, в других учреждениях. Кандидат искусствоведения, авторитетный специалист международного масштаба. Людей такого уровня в стране единицы. Человек с подобным опытом действительно может многое «предложить Третьяковской галерее».

Директор Третьяковской галереи о больших планах в Казани, наследии Булата Галеева и впечатлениях от ЦСК «Смена»

В конце апреля в центре «Эрмитаж-Казань» планируется открытие большой выставки русcкой живописи рубежа XIX - ХХ веков. С нее стартует реализация проекта сотрудничества знаменитой Третьяковки и Татарстана, о чем в январе договорились Рустам Минниханов и Зельфира Трегулова. В эксклюзивном интервью «БИЗНЕС Online» директор одного из главных музеев страны рассказала о своих беседах с президентом РТ, тонкостях кураторства и своих национальных корнях.

Зельфира Трегулова: «Сейчас ситуация в регионах такова, что об иерархии «центр — регион» нужно забыть» Фото: president.tatarstan.ru

«МЫ РАССЧИТЫВАЕМ В ТАТАРСТАНЕ УДАСТСЯ РАЗВЕРНУТЬ ШИРОКУЮ КАМПАНИЮ ПО ПРОДВИЖЕНИЮ ВЫСТАВОЧНЫХ ПРОЕКТОВ»

— Зельфира Исмаиловна, какой проект разработан по линии Третьяковской галереи и Татарстана?

— С Татарстаном мы заключили договор о долгосрочном сотрудничестве. Это сотрудничество будет взаимным: не только Третьяковская галерея в Казани, но и Казань, Татарстан будут выставляться в Москве на территории Третьяковской галереи. Все наши проекты планируются как совместные. Обдумывая возможные темы, в первую очередь мы исходили из того, что в Государственном музее изобразительных искусств Республики Татарстан хранятся абсолютно уникальные собрания русcкой живописи рубежа XIX - ХХ веков. Показалось интересным эту живопись объединить в рамках одной экспозиции, которую мы развернем в залах филиала Эрмитажа в Казанском кремле. На сегодняшний день это лучшее в Казани пространство для показа классического искусства, да и сам Казанский кремль — очень живое, посещаемое место.

Из своего собрания Третьяковская галерея на выставку русского искусства рубежа веков представит порядка 50 работ, а Государственный музей изобразительных искусств Татарстана — около 20. В каких-то случаях вещи будут объединены в серию. Например, из еврейской серии Натальи Гончаровой мы покажем «Еврейскую лавочку», которая будет висеть рядом со знаменитой картиной «Шабат» из собрания казанского музея. А «Полет Фауста и Мефистофеля» из этой же коллекции будет показан рядом со знаковой — и не только для Третьяковской галереи, но и для всего русского искусства — картиной Михаила Врубеля «Царевна-Лебедь».

— Как конкретно формулируется и на что нацелена стратегия долгосрочного сотрудничества Третьяковской галереи с Казанью?

— Нам важно сделать не просто временную экспозицию в Татарстане. Мы хотели бы, чтобы ноу-хау, которое мы выработали за последние годы, когда выставочные проекты превращаются в настоящие события, привлекающие огромное внимание зрителей и имеющие очень серьезный образовательный потенциал, удалось перенести в Казань. Не просто перенести, но и посмотреть, как это будет взаимодействовать с той ситуацией, которая сегодня складывается в Татарстане.

«Встречи с президентом РТ заставили меня рассматривать наш проект в Татарстане как проверку на действенность всего того, что мы предлагаем сегодня московскому зрителю»
Фото: president.tatarstan.ru

— А что за ситуация, на ваш взгляд, складывается в Татарстане?

— Я была в Казани пару раз за последние два-три года, и, конечно, то, как развивается город, то, как развивается республика, не может не удивлять. Нам есть чему, с одной стороны, у Казани, у Татарстана поучиться. С другой стороны, при невероятном развитии городской структуры и вообще какой-то очень интенсивной жизни города музейная история здесь пока еще не привлекает внимание людей.

Первой совместной выставкой в Казани мы бы хотели осуществить некий прорыв в отношении к музейно-выставочным проектам. Поэтому готовится не просто выставка из собрания Третьяковской галереи, которая также включит в себя работы из собрания Государственного музея Республики Татарстан. Это проект, который мы продумываем от начала до конца и в смысле содержания экспозиции, и в смысле оформления выставочного пространства. Поступим так же, как поступаем и на наших выставочных площадках: пригласим интересных архитекторов, чтобы они превратили залы, видевшие не одну экспозицию из собрания Эрмитажа, в нечто совершено отличное от того, к чему привыкли казанские зрители. Выставку сопроводим интереснейшими образовательными программами, как это делали осенью на приуроченной к 120-летию музея и знаменитой Нижегородской ярмарки выставке в Нижнем Новгороде. Лекции там читали, наверное, самые серьезные наши исследователи, начиная с заместителя директора по науке. По-моему, не было ни одного не «остепененного» лектора, некоторые даже имели степень доктора искусствознания. Хотя дело, конечно, не в только в научной степени...

— В чем еще?

— Чтобы привлечь людей, у которых пока нет привычки ходить в музеи, на выставки, на лекции, важно использовать максимум современных возможностей, действовать по гамбургскому счету. Мы очень рассчитываем, что благодаря нашему сотрудничеству в Татарстане удастся развернуть широкую кампанию по продвижению выставочных проектов. Я не боюсь слова «продвижение», потому что, приходя в музей, люди должны осознавать, как в их будни, в их повседневность добавляется какое-то иное измерение. А это невероятно важно сегодня.

«С Татарстаном мы заключили договор о долгосрочном сотрудничестве. Это сотрудничество будет взаимным: не только Третьяковская галерея — в Казани, но и Казань, Татарстан будут выставляться в Москве»
Фото: president.tatarstan.ru

«ВЫСТАВКУ БУЛАТА ГАЛЕЕВА НЕОБХОДИМО СДЕЛАТЬ НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЕЩЕ РАЗ ПРИВЛЕЧЬ ВНИМАНИЕ К ЭТОЙ УДИВИТЕЛЬНОЙ ФИГУРЕ...»

— Сколько проектов пока заложено в планы сотрудничества Третьяковской галереи с Казанью?

— Пока я рассказала о первом из трех проектов, которые мы бы хотели сделать в Татарстане. Второй проект — совместная выставка, посвященная совершенно удивительному человеку и художнику Булату Галееву. В советские годы он осуществил прорыв во многих сферах, но потом, к сожалению, был забыт. Вспоминают о нем именно сейчас. Мне было очень приятно, когда на выставке «Искусство Европы 1945 - 1968» в Брюсселе, а потом в Карлсруэ (сейчас эта выставка приезжает в ГМИИ им. Пушкина — прим. ред. ) я увидела два его проекта, которые по праву заняли достойное место в экспозиции, представляющей художественное развитие послевоенной Европы как некое целое, без разграничения на страны западного и восточного блоков. Поразительно, насколько больше у нас было общего, нежели отличного! Возник такой феномен искусства, находящегося на грани искусства и науки, который невероятно раздвинул горизонты собственно художественного мышления.

Проблема в том, что на фоне европейских радикальных движений конца 1950-х — начала 1960-х годов отечественное искусство оттепельной эпохи многие воспринимают не так, как оно этого заслуживает. А ведь в Советском Союзе в те годы создалась ситуация, невероятно провоцирующая на самые свободные и самые радикальные художественные высказывания. Эта ситуация способствовала творчеству, в частности, таких людей, как Булат Галеев. Для меня он скорее показатель того, что происходило у нас в стране. Насколько его искусство — результат произрастания на татарстанской почве, мне сказать труднее. Но то, что он был важной частью отечественного художественного высказывания начала 1960-х годов, совершенно неоспоримо.

«Второй проект — совместная выставка, посвященная совершенно удивительному человеку и художнику Булату Галееву. В советские годы он осуществил прорыв во многих сферах, но потом, к сожалению, был забыт. Вспоминают о нем именно сейчас» Фото: Елена Сунгатова, art16.ru

— Прямо-таки материализация «пророка в своем Отечестве»...

— Выставку Булата Галеева необходимо сделать не только для того, чтобы еще раз привлечь внимание к этой удивительной фигуре. Надо способствовать тому, чтобы наследие художника, которое сейчас хранится в запасниках в одном из промышленных зданий, было музеефицировано и заняло достойное место в музейной и культурной жизни Татарстана.

— Каким будет третий проект?

— Третий планируемый с Казанью проект будет основываться на том, что составляет, наверное, сердцевину собрания Третьяковской галереи — это выставка картин, которые покупал Павел Михайлович Третьяков. В первую очередь — картин его современников. Не все отдают себе в этом отчет, но Павел Михайлович Третьяков собирал современное искусство. Собирал все самое интересное, яркое из того, что создавалось его современниками. Иногда даже покупал работы, например картины Николая Ге, о которых понимал, что показать их при своей жизни в силу тогдашних социокультурных ограничений он не сможет. Нам бы хотелось, чтобы современным зрителям было интересно на это смотреть и об этом размышлять.

«В КАЗАНИ МНЕ УДАЛОСЬ ПОБЫВАТЬ В ЦЕНТРЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА «СМЕНА». ПОРАЗИЛА АБСОЛЮТНАЯ НЕПРОВИНЦИАЛЬНОСТЬ ТОГО, ЧТО Я УВИДЕЛА»

— В случае Павла Третьякова идея меценатских вложений в современное искусство оправдала себя. А в современном искусстве Татарстана вами были увидены какие-то горизонты?

— В Казани мне удалось побывать в центре современной культуры «Смена». Поразила абсолютная непровинциальность того, что я увидела. Во-первых, это была удачная выставка современных художников. Во-вторых, это невероятно живое место с книжным магазином, которому можно позавидовать, с современно оформленным пространством, при том что сам центр эффектно вписан в историческую застройку. Мне было приятно общение с нацеленными на результат и очень мотивированными людьми, которые там работают. Это говорит о том, что в регионах есть прекрасный потенциал. И замечательно, когда руководители регионов поддерживают такие начинания вне зависимости от своих собственных пристрастий и художественных вкусов.

В Татарстане, мне кажется, подобная политика очевидна. Могу добавить, что те две встречи с президентом Татарстана, которые у меня были на протяжении последнего года — одна, когда он принял меня в своем кабинете в Казани, а вторая, когда он был у нас на выставке «Шедевры Пинакотеки Ватикана», — были не просто очень интересными. Они заставили меня сильно подтянуться и рассматривать наш проект в Татарстане как проверку на действенность всего того, что мы предлагаем сегодня московскому зрителю.

— Правильно ли я поняла, что речь идет об инспирированной Рустамом Миннихановым системе приближения музейно-выставочной жизни Татарстана к столичному уровню?

— Сейчас ситуация в регионах такова, что об иерархии «центр — регион» нужно забыть. Регион никак нельзя воспринимать как «младшего брата», к которому ты приходишь со своими законами «старшего брата». Именно поэтому мы и хотим взаимодействовать, а не просто переносить свои идеи, свои проекты, свои концепции на казанскую почву.

«Roma Aeterna — выставка из 42 произведений, никогда такое количество работ не покидало стен Пинакотеки Фото: kremlin.ru

«Я ВООБЩЕ СЧИТАЮ, ЧТО УСТАНОВЛЕНИЕ ГРАНИЦ — ЭТО ВЕЩЬ АБСОЛЮТНО НЕ ПОЛЕЗНАЯ»

— Вероятно, частью переносимой вами концепции станет институт кураторства. Это авторская категория, и для музейной жизни Татарстана она пока еще непривычна. Могли бы в порядке ликбеза рассказать об Аркадии Ипполитове, кураторе недавно закрывшейся в Инженерном зале корпусе Третьяковской галереи выставки «Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо» (Roma Aeterna — «Вечный Рим»)?

— Если говорить о Roma Aeterna и о кураторе этой выставки — Аркадии Ипполитове, вообще-то старшем научном сотруднике Государственного Эрмитажа, то я работаю с ним давно. Со времени, когда я была куратором и координатором российских проектов в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке. Там Аркадий делал совершенно блистательную выставку «Роберт Мэплторп и классическое искусство: фотографии и гравюры маньеризма». До выставки из Ватикана мы с ним делали еще пару проектов. Когда я поняла, что ватиканская выставка становится реальностью, я ни минуты не сомневалась в том, что для работы надо пригласить именно его.

Выбрать из относительно небольшой коллекции Пинакотеки — всего 500 произведений — работы, которые были бы не просто шедеврами, повешенными на стены, а несли бы очень серьезное послание, мог только очень серьезный глубокий знаток итальянского искусства. Более того, человек, который смог предложить идею, которая была воспринята музеями Ватикана настолько, что они согласились отдать — и отдать почти на четыре месяца! — свои лучшие работы. Идея Roma Aeterna, т. е. «Вечный Рим», им очень импонировала. При этом я точно знаю: не все верили, что получится сделать выставку из произведений такого уровня.

Так вот, если говорить о казанских проектах, первый из них мы доверили молодому куратору Ольге Фурман, сотруднику Третьяковской галереи. Я и мои коллеги готовы признать, что на материале русской живописи рубежа ХIX - ХХ веков у нее получилась очень красивая, эстетски тонкая история, которая не заканчивается, как это можно было бы предположить, 1917 годом. На этой выставке будет показано, что происходило с некоторыми из представленных художников уже после революции, как они продолжали работать и как в сложной ситуации — до 1932 года — все продолжало развиваться достаточно неординарно.

— Любопытный кураторский ход по преодолению стандартной хронологии «до революции — после революции».

— Вы знаете, я вообще считаю, что установление границ — это вещь абсолютно не полезная. Во всех смыслах. Мне кажется, мы должны пользоваться теми преимуществами, которые нам дает наша сегодняшняя позиция, когда мы можем смотреть на ХХ век не как на период, разделенный «перегородками»: авангард, соцреализм, суровый стиль и т. д. Эти определения не дают полноты картины и выявляют некую преимущественную линию, которая, будучи выделенной (искусственно, кстати!), отрывается от невероятно интересного контекста, внутри которого она существовала. Если говорить о 1950-х, 60-х, 70-х годах, была ведь очень жесткая позиция о существовании искусства официального и неофициального: наряду с реалистической традицией существовало искусство неофициальное, нефигуративное, экспериментальное.

На самом-то деле мы сейчас видим, что они существовали не в безвоздушном пространстве и не были абсолютно оторванными друг от друга: талантливые художники, работавшие и в той, и в иной сфере, создавали невероятно значимые, сильные вещи, которые очень точно отражали свое время, при том что это выражение времени осуществлялось иногда в крайне противоположных формах. Но давайте условимся, что мы говорим именно о талантливых художниках! Потому что было огромное количество людей, получивших профессиональные навыки, но не поднявшихся над уровнем ремесленников и в сфере официального искусства, и в сфере неофициальной. Когда время все расставляет по местам, ты начинаешь понимать, кто из художников, спрятанных до поры до времени от наших глаз, действительно осуществил прорыв, а кто был достаточно вторичен.

«Приходя в музей, люди должны осознавать, как в их будни, в их повседневность добавляется какое-то иное измерение. А это невероятно важно сегодня»
Фото: president.tatarstan.ru

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ТАТАРСКИХ СЕМЕЙ

— О встречных проектах — Казань в Москве — пока рано спрашивать или уже можно?

— В 2018 году мы готовим выставку «Сказание о граде Свияжске», посвященную уникальным иконостасам двух церквей в Свияжске, которые хранятся в том же Государственном музее изобразительных искусств Татарстана. Нам очень интересно показать их в Москве вместе с художественными памятниками из других музеев, таких как музеи Кремля, Исторический музей, музей Троице-Сергиевой лавры, которые рассказали бы об истории Свияжска как уникального художественного и культурного центра, каковым этот город был и по сей день остается в мультикультурном ландшафте Татарстана. Мне действительно очень хотелось бы, чтобы художественная жизнь Татарстана забурлила бы, как бурлит сама республика. Очень важно соответствовать тому развитию, какое сейчас наблюдается в Татарстане — достаточно посмотреть на застройку городов, новых кварталов, на набережные, на парки. В принципе, понятно, что эти концепции получили начальное развитие в Москве, но оказались очень креативно и плодотворно использованы в Татарстане.

— Креативные концепции как раз и хороши творческой применимостью в самых разных условиях. Сегодня Третьяковская галерея видится лидером в деле культурных обменов разных уровней. Продолжением выставки Roma Aeterna, например, будет встречная выставка шедевров Третьяковской галереи в Риме. Как, по-вашему, удастся выдержать взятую тональность?

— Думаю удастся. В Рим поедут работы первого порядка. Поэтому, да, будем снимать шедевры со стен Третьяковской галереи. С одной стороны, долг платежом красен. А с другой стороны, когда ты представляешь выставки в таких местах, как музеи Ватикана — наша будет проходить в крыле Карла Великого, если смотреть на Собор святого Петра, это здание слева за колоннадой Бернини, — ты понимаешь, как важно показать те произведения, которые скажут о многом человеку, совсем не знакомому с отечественной историей русского искусства. Кстати, это тоже кураторский проект, над которым работают сотрудник галереи Татьяна Юденкова, а сокуратором — Аркадий Ипполитов.

— Выездные выставочные акции всегда производственно сложны. Чтобы в Татарстане оценили, положим, грядущую гастрольную экспозицию, на которую из Третьяковской галереи приедет полсотни картин, расскажите о том, чего стоило привезти в Москву выставку из Пинакотеки Ватикана.

— Тут, наверное, надо говорить конкретно. Прежде всего выставка из 42 произведений, каждое из которых поступило из постоянной экспозиции Пинакотеки Ватикана, означает — и мои коллегия в Ватикане прямо об этом говорили, — что никогда такое количество работ не покидало стен Пинакотеки. Даже когда Ватикан организовывал большую выставку не только из Пинакотеки, но из всего ватиканского собрания в музее Метрополитен в Нью-Йорке.

Поэтому, конечно же, это были огромные страховки, соблюдение всех возможных предосторожностей, самая тщательная упаковка каждого произведения в отдельный климатический ящик, климатические фургоны, специальный контроль за погрузкой в самолет и такой же специальный контроль за разгрузкой в аэропорту прибытия. А еще это тщательнейший осмотр при распаковке на предмет сохранности произведения, это неусыпное наблюдение реставраторов за тем, как ведут себя работы, это повышенные меры безопасности, это вооруженный полицейский в зале, это сложности с продажей билетов, это ограниченный допуск в зал, потому что там не должно находиться больше определенного количества людей.

Но если говорить о том, что предшествовало — собственно, о логистике, — конечно, это была сложнейшая работа по осуществлению договоренностей о предоставлении тех или иных произведений. Должна сказать, что работать с коллегами из Ватикана было очень приятно: они очень быстро на все откликались,и их действительно сильно увлекла та идея, которую мы им предложили. Почувствовав это, мы, конечно, старались, попросить картин по максимуму. И, в общем-то, по максимуму их и получили.

— Чтобы у наших читателей сложилось такое же — по максимуму — представление о вас, напоследок расскажите о вашей «татарскости».

— (Смеется.) Ну а кем же я могу быть еще, кроме как татаркой по национальности, если мое имя Зельфира Исмаиловна, а фамилия Трегулова? Хотя я родилась в Латвии, по-татарски не говорю. «Бабушка», «дедушка», «папа», «мама», «садись» и «спасибо» не считается. Очень много моих родственников по маминой линии живет в Киргизии. В свое время я старалась туда почаще ездить, но сейчас бо льшая часть их детей переместилась сюда, в Москву, живет здесь.

Я очень рада, когда кто-то из моих племянников или племянниц звонит и говорит: «А вот хорошо бы всем собраться!» «Давайте, приходите!» — отвечаю. Это безумно приятно. Я думаю, это одна из особенностей татарских семей: люди очень остро ощущают свое родство, тем более если родные и близкие еще и собратья по разуму. Вот эта необходимость регулярных семейных встреч, когда собираются по 20 - 25 человек разных поколений и всем есть о чем друг с другом поговорить, меня всегда очень радует и очень согревает.