«На полях сражений он был великим полководцем и героическим воином, в зале переговоров - самым вежливым и цивилизованным человеком, он сделал всю страну школой. Будучи хорошим учителем, он учил население страны, а будучи президентом страны - отличался способностью предвидеть события. Как политик, он отличался умением убеждать и привлекать людей на свою сторону, в личных отношениях был великолепным другом, а в делах государства и народа отличался патриотичностью и стремлением развивать свое государство. Он был человеком, который во всем старался достичь совершенства».

Так выдающийся турецкий просветитель и политик Хасан Али Юджель говорил о Мустафе Кемале Ататюрке.

Юность реформатора

В начале XX века великая Османская империя вплотную подошла к своему закату. Ее исчезновение с карты мира было лишь вопросом времени. Что будет потом, мало кто представлял себе и в самой империи, и в остальном мире.

Появление на руинах империи современной Турции, такой, какой мы ее знаем, произошло благодаря деятельности человека, которого можно назвать «турецким Петром I». Однако, в отличие от Петра I, Гази Мустафа Кемаль-паша, более известный как Мустафа Кемаль Ататюрк, создавал не монархическое государство, а республику. Но масштаб проведенных им реформ ничуть не меньше тех, которые в России осуществил Петр Великий.

Гази Мустафа Кемаль-паша родился в 1881 году в принадлежавшем Османской империи городе Салоники в семье мелкого лесоторговца, бывшего таможенного служащего Али Рыза-эфенди и его жены Зюбейде-ханым. Его точная дата рождения доподлинно неизвестна, сам Кемаль-паша в зрелом возрасте отмечал день рождения 19 мая — в день начала борьбы за независимость Турции.

Сам Мустафа Кемаль так вспоминал свои детские годы:

«Мои первые воспоминания относятся ко времени, когда мне уже надо было идти в школу. Между мамой и отцом тогда возникли сильные споры. Мама хотела, чтобы я учился в религиозной школе, одна из таких была в нашем квартале. Отец же, чиновник в таможенном управлении, был сторонником моего обучения в недавно открывшейся школе Шемси Эфенди, где преподавали по современной программе.

Наконец, отцу удалось успешно решить этот вопрос. Прежде всего, он известными ему способами уговорил маму, и через несколько дней я ушел из школы в квартале и поступил в школу Шемси Эфенди», - вспоминал Ататюрк.

Асаф Илбай, который был другом детства Мустафы Кемаля, вспоминал, что он не очень любил участвовать в дворовых играх, а больше сидел и наблюдал за тем, как играют его товарищи. Однажды Асаф Илбай и другие ребята все же уговорили Мустафу поиграть с ними, но узнав правила игры, Мустафа наотрез отказался наклониться, чтобы через него могли перепрыгнуть другие. Я не буду наклоняться, если кто-то хочет перепрыгнуть через меня, пусть прыгает так, сказал он.

Будущий основатель Турецкой Республики с детства отличался вспыльчивым и независимым характером и обостренным чувством справедливости, не терпел лжи и лицемерия, был поборником справедливости. Он не любил идти на компромиссы, а привычка прямо высказывать все, что он думает, принесла ему в дальнейшей жизни немало хлопот.

В школе он слыл большим непоседой и упрямцем, всегда заступался за слабых и беззащитных.

Из воспоминаний Ататюрка: "В школе был учитель по имени Каймак Хафиз. Как-то, когда он вел урок, я подрался с одним из учеников, поднялся большой шум. Учитель поймал меня и избил. Я был весь в крови..." После этого случая Мустафу забирают из этой школы, и он, следуя своим устремлениям, поступает в военную школу в Салониках.

Там, за высокие интеллектуальные способности учитель математики Мустафа Сабри бей дает ему второе имя Кемаль, что в переводе означает «зрелость», «совершенство» и которое как нельзя лучше подходит к характеру Ататюрка, всю свою жизнь посвятившего строению новой Турции, превращению ее в светское, цивилизованное государство.

В 1896 году он был зачислен в военную школу в македонской Битоле. В 1899 году Мустафа, проявивший яркие способности к военному делу, поступил в Оттоманский военный колледж в Стамбуле.

Невероятно, но факт: бесстрашный храбрец Мустафа в детстве страшно боялся…мышей. Сестра Ататюрка Макбуле ханым вспоминала, что в такие моменты мама Зюбейде ханым и она сама успокаивали Мустафу, говоря: «Ты же будешь солдатом! Разве подобает солдату бояться?»

В 1902-1905 годах Мустафа Кемаль-паша завершил свое военное образование, закончив Оттоманскую академию генштаба. Военная карьера Кемаля-паши началась с ареста за противозаконную критику политики султана Абдул-Хамида II. После нескольких месяцев в заключении молодой офицер был сослан в Дамаск, однако от критических мыслей о режиме, существующем в Османской империи, не отказался.

После двух лет службы в 5-й армии в Дамаске, Мустафа Кемаль-паша был переведен на службу в 3-ю армию в город Монстири с повышением в звании.

В 1911 году перспективный офицер Мустафа Кемаль-паша переводится на службу в Генштаб в Константинополе.

«Военный дебют» Кемаля-паши произошел в 1911 году на итало-турецкой войне, вспыхнувшей в Ливии. Подразделения под командованием молодого офицера действовали успешно: в декабре 1911 года он нанес поражение итальянцам под Тобруком. Весной 1912 года ему было поручено командование османскими войсками в Дерне.

В ходе Балканской войны 1912 года Мустафа Кемаль-паша успешно действовал против болгарских войск, а уже в 1913 году стал военным атташе посольства в Софии, где дослужился до звания подполковника.

В 1915 году подполковник Кемаль-паша был отозван на Родину для формирования 19-й дивизии, которой предстояло участвовать в боевых действиях Первой мировой войны.

В феврале 1915 года страны Антанты начали Дарданелльскую операцию, целью которой был захват контроля над проливом Дарданеллы и расположенным на берегу пролива портовым городом Чанаккале, взятие столицы Османской империи Константинополя и открытие для союзников морского пути в Россию.

После неудачи предпринятого в марте 1915 года прорыва англо-французской эскадры через Дарданеллы союзники приняли решение осуществить десант на полуострове Галлиполи. 25 апреля 1915 года английские и французские части, высаженные на мысе Арыбурну, выступили в бой с 19-й дивизией османской армией под командованием подполковника Мустафы Кемаля-паши.

Атака союзников была крайне мощной, и лишь высокое командное мастерство Кемаля-паши позволило османам удержать позиции. В своем обращение подполковник произнес фразу, ставшую широко известной: «Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть» .

Находившийся на самом опасном участке 57-й полк 19-й дивизии погиб практически полностью, но наступление союзников было отбито.

За этот успех Кемаль-паша был произведен в полковники.

В августе 1915 года группа османских войск под командованием Кемаля-паши одержала серию побед над союзниками — у залива Сувла, при Киречтепе и при Анафарталаре.

Успех, добытый в сражениях за Дарданеллы, сделал полковника Кемаля-пашу широко известным и популярным в стране. Он назначается командующим войсками в Эдирнеи Диярбакыре, а в апреле 1916 года производится в генерал-лейтенанты и вступает в должность командующего 2-й армией.

В августе 1916 году переброшенный на русско-турецкий фронт генерал Кемаль-паша во главе 2-й армии смог отбить у русских войск Муш и Битлис, однако вскоре царская армия вновь установила над ними контроль.

После инспекционной поездки в Германию на линию фронта вместе с наследным принцем Вахидеттином Эфенди Мустафа Кемаль-паша серьезно заболел и был направлен на лечение в Баден-Баден.

К моменту его возвращения в действующую армию, для Османской империи в войне все было практически кончено. Несмотря на это, генерал Кемаль-паша во главе 7-й армии с августа по конец октября 1918 года отражал атаки английских войск.

После подписания Мудросского перемирия, 31 октября зафиксировавшего поражение Османской империи в Первой мировой войне, генерал Кемаль-паша вернулся к работе в министерстве обороны.

Страна без султанов, халифов и шариата

Весной 1919 года Мустафа Кемаль-паша, полагавший, что независимость страны под угрозой, стал во главе революционного движения своих единомышленников, выступавших против оккупационных войск и султанского правительства.

В апреле 1920 года Мустафа Кемаль-паша в Анкаре созвал собственный парламент и сформировал новое правительство, видевшее своей задачей формирование нового независимого турецкого государства.

После нескольких лет кровопролитных войн с Арменией и Грецией, противостояния с Великобританией и Францией, Кемалю-паше удалось добиться признания своего правительства и новых границ государства.

В 1923 году, после вывода войск союзников, Мустафа Кемаль-паша основал Турецкую республику и был выбран её первым президентом, сохраняя этот пост вплоть до своей кончины.

Реформы, которые Кемаль-паша считал обязательными для сохранения государственности, были начаты еще до заключения Лозаннского мирного договора, окончательно поставившего точку в войне.

В 1922 году был ликвидирован султанат и взят курс на создание светского государства. В 1924 году, несмотря на яростное сопротивление консерваторов, Кемаль-паша добился упразднения халифата.

Следующим шагом стала передача всех научных и учебных заведений в распоряжение министерства просвещения, создание единой светской системы национального образования.

В 1926 году был принят новый Гражданский кодекс, где устанавливались либеральные светские принципы гражданского права, определялись понятия собственности, владения недвижимого имущества — частного, совместного и т. д. Кодекс был переписан с текста швейцарского гражданского кодекса, тогда — самого передового в Европе. Таким образом, в прошлое уходило законодательство Османской империи, основанное на шариате.

В 1928 году борьба главы государства за его светский характер завершилась принятием закона, отделяющего религию от государства.

Сопротивление религиозных фанатиков Кемаль-паша и его сторонники подавляли безжалостно. Дервишские ордена, составлявшие идеологическую опору противников власти, были распущены и запрещены.

«Великий турок»

Как когда-то Петр Великий, Кемаль-паша, меняя страну, поменял и столицу — из Стамбула она была перенесена в Анкару. Это позволило лидеру сильно ослабить влияние оппонентов на политические процессы.

Почетную фамилию "Ататюрк" Мустафе Кемалю присвоило Великое национальное собрание Турции 24 ноября 1934 года в рамках проводившейся тогда реформы, частью которой было присвоение всем гражданам Турции фамилий вместо имен и прозвищ, которые, как правило, связывались с профессией или другими характерными особенностями человека и не передавались в наследство детям.

«Ататюрк» в переводе с турецкого означает «отец турок» или «великий турок», и в данном случае это не преувеличение - именно благодаря гению этого человека растерзанная Османская империя избежала полного исчезновения с политической карты мира.

Несомненно, для того чтобы достичь этого, наряду с незаурядными личностными качествами, лидер должен обладать еще и твердым характером, стальной волей, умением молниеносно принимать решения.

Великий стратег и полководец Ататюрк в управлении государством нередко использовал военные, авторитарные методы. К этому его вынуждали, в частности, несколько мятежей с целью свергнуть правительство и возвратиться к мусульманским порядкам.

Его иногда так и называли - «диктатор-демократ», признавая, однако, что в то время для Турции вряд ли была возможна иная форма правления.

В буквальном переводе с турецкого определение «реформы Ататюрка» звучат как «революции Ататюрка», и это не преувеличение. Предпринимаемые им меры действительно предполагали сокрушение традиционного менталитета народа и беспрецедентное насаждение нового образа жизни. Но именно они за короткий срок превратили Турцию в современное светское государство.

Европеизацию страны Мустафа Кемаль, подобно Петру I, заставившему бояр «рубить бороды», начал с объявления преступлением ношения фески как «символа невежества, небрежности, фанатизма, ненависти к прогрессу и цивилизации».

Наиболее революционным преобразованием стала языковая реформа - отменив арабскую письменность, Мустафа Кемаль ввел новый алфавит. Он лично ездил по стране, обучая свой народ новой письменности.

При Ататюрке женщинам были предоставлены равные права с мужчинами, и в Турции постепенно стали появляться женщины-учителя, врачи, юристы.

Старые шариатские суды сменило новое право, уничтожавшее юридическое неравенство между мужчиной и женщиной. Например, если муж скрыл, что он безработный, женщина имела право потребовать развод.

Выходным днем вместо пятницы было объявлено воскресенье.

А к началу 30-х годов, когда западные страны погрязли в Великой депрессии, экономика Турции переживала небывалый подъем.

Экономические реформы Ататюрка имели не меньшее значение, чем политические. При нем в сельском хозяйстве была отменена устаревшая система налогообложения и созданы благоприятные условия для частного предпринимательства.

Важнейшее значение имел Закон о поощрении промышленности, вступивший в силу с 1 июля 1927 года. Отныне промышленник, намеревавшийся строить предприятие, мог получить безвозмездно земельный участок до 10 га. Он освобождался от налогов на крытые помещения, на земельный участок, на прибыль и т.п. На материалы, импортируемые для строительства и производственной деятельности предприятия, не налагались таможенные сборы и налоги.

При Ататюрке началось активное строительство дорог в стране, были приняты и реализованы 1-й и 2-й планы индустриального развития страны.

Ататюрк сформулировал и идеологическую основу нового Турецкого государства, получившую название «кемализм» . Он базировался на шести пунктах внесенных в Конституцию 1937 года:

1) народность;

2) республиканизм;

3) национализм;

4) светскость;

5) этатизм (государственный контроль в экономике);

6) реформизм.

То, что было хорошо для этнического большинства, отнюдь не обязательно было столь же хорошо для национальных меньшинств. Гонения на христиан, начавшиеся еще до прихода к власти Ататюрка, с меньшим накалом, но продолжались и при нем. Турецкие националисты требовали от меньшинств отказа от своего языка в пользу турецкого, а ассимиляция объявлялась высшим проявлением лояльности к государству.

Выступления курдов с требованиями автономии Ататюрк подавлял при помощи армии, само понятие «Курдистан» был изъято из книг и документов, а курды были объявлены «горными турками».

В международных отношениях курс, принятый при Ататюрке, также являлся весьма неоднозначным. В 1920-х, во время борьбы за создание Турецкой республики, Ататюрк сотрудничал с СССР, принимая от него помощь. Но, закрепившись у власти, он резко изменил курс, что привело к охлаждению отношений между двумя странами.

В 1930-х годах началось сближение Турции и нацистской Германии, чей лидер Адольф Гитлер отзывался об Ататюрке с одобрением. Уже после смерти Кемаля-паши Турция будет балансировать на грани вступления во Вторую мировую войну на стороне нацистского блока, однако сумеет этого, к своему счастью, избежать.

Маленькие слабости

Мустафа Кемаль Ататюрк не был аскетом, любил музыку, игру в нарды и бильярд, ценил хорошее вино и другие спиртные напитки. Как считается, последнее пристрастие спровоцировало цирроз печени, который мучил турецкого лидера в последние годы жизни.

Он очень любил национальный мужской танец «Зейбек». История сохранила редкие кадры, когда сам Ататюрк танцует «Зейбек». Современники рассказывали, что этот сильный и мужественный танец очень подходил ему по духу.

Его сестра Макбуле ханым вспоминала, что больше всего ее брат любил манную халву и йогурт, а в военной школе привык есть жареный нут. Ататюрк очень любил искусство, по рассказам сестры, он часто напевал türkü - народные песни.

Духовный наставник

Для Мустафы Кемаля им стал Мехмет Зия Гёкальп - турецкий писатель, поэт, социолог и политический деятель. Зия Гёкальп был одним из идейных вдохновителей младотурок. Сам учился у Али бея Гусейнзаде, был пантюркистом и пантуранистом. Ататюрк называл его своим духовным отцом.

Зию Гёкальпа по праву можно считать отцом турецкого национализма, его видения по «тюркизации» современной Турции и идеи о возрождении национального самосознания легли в основу просветительских программ Ататюрка. Именно благодаря его трудам и был развит кемализм.

Домашние любимцы

Ататюрк очень любил животных, особую привязанность испытывая к скакунам и собакам. Со своим боевым конем - арабским скакуном Сакарья он прошел все войны.

Позже он подарил Сакарью своей будущей супруге Латифе ханым. Современники рассказывали, что Мустафа Кемаль паша попросил свою мать Зюбейде ханым поехать в Измир и просить для него руки Латифе Ушаклыгиль. Туда же была отправлена и Сакарья - Ататюрк хотел подарить любимого скакуна своей возлюбленной в любом случае - как в качестве свадебного подарка, если она примет предложение, так и просто, в знак признательности за гостеприимство - в случае отказа.

Но Зюбейде ханым решила подарить Сакарью будущей невестке еще до того как та ответит на предложение ее сына. Говорят, Сакарья так понравилась Латифе ханым, что она, не скрывая восторга, радовалась подарку как ребенок.

Во время исторической битвы при Чанаккале у Ататюрка была собака по кличке Альп, в ходе Войны за независимость Турции и сражений против греческой армии - собака по кличке Альбер. А потом у него появился новый любимец - немецкая охотничья собака Фокс, которого очевидцы описывают как очень преданную хозяину, но недоверчивую к незнакомцам собаку, любившую носиться по саду и громко лаять.

Рассказывали, что Фокс многократно сопровождал своего хозяина в поездках по стране и за рубеж. Фокс никогда не отлучался от хозяина, и по его приезду во дворец всегда вбегал на территорию здания первым, давая всем понять, что президент вернулся.

Семья

Со своей супругой Латифой Ушаклыгиль Ататюрк прожил около трех лет, причины их расставания неизвестны. Ататюрк очень любил детей - родных у него не было, и он взял 8 приемных дочерей: Афет, Сабиху, Фикрийе, Улкю, Небиле, Рукийе, Зехру и Афифе и 2 сыновей - Мустафу и Абдуррахима.

Всем им Ататюрк обеспечил хорошее будущее. Одна из приемных дочерей Ататюрка стала историком, другая - первой турецкой женщиной-летчиком. Ее именем в Стамбуле назван аэропорт - «Сабиха Гёкчен».

Карьера дочерей Ататюрка стала широко пропагандируемым примером для эмансипации турецкой женщины.

«Выполнил все, что обещал»

«Нет армии», - сказали они. «Построим», - ответил он.

«Нет денег», - сказали они. «Найдутся», - ответил он.

«Много врагов», - сказали они. «Повергнем», - ответил он.

Выполнил все то, что обещал.

Это стихотворение - наглядный пример того, каким великим даром убеждения обладал Ататюрк.

«Он мог говорить часами, и при этом голос его временами звучал, как пушка, а временами - как звук водопада. Он мог поэтичным языком проникать в души слушателей. Во время наставлений его умные глаза светились, лицо увеличивалось и всем казалось, что говорит не человек, а сама история революции. В своих поездках, когда Ататюрк был президентом страны, он обращался к народу таким языком, от которого замирали все слушатели. История запомнит его как человека, которого можно было слушать, позабыв о времени», - писал историк Таха Торос.

А значимость блестящей речи, которую президент Турецкой Республики произнес 15-20 октября 1927 года на Съезде Народно-республиканской партии, и которая длилась 36 с половиной часов, трудно переоценить.

В 1937 году его состояние стало стремительно ухудшаться, но он продолжал активно работать.

Предчувствуя скорый конец, Ататюрк подарил принадлежащие ему земли Казначейству, а часть своей недвижимости — мэриям Анкары и Бурсы. Наследство он распределил между сестрой и приемными детьми.

Мустафа Кемаль Ататюрк умер 10 ноября 1938 года, в возрасте 57 лет, во дворце Долмабахче, бывшей резиденции турецких султанов в Стамбуле, и был похоронен на территории музея этнографии в Анкаре. 10 ноября 1953 года останки были перезахоронены в специально выстроенном для Ататюрка мавзолее «Аныткабир».

…«Видеть меня - это не значит видеть мое лицо. Если вы понимаете мои чувства и мысли, это значит, что вы видите меня. Этого достаточно» , - говорил Ататюрк, самая главная и неоценимая заслуга которого в том, что после непрерывных поражений, нанесших сильный удар по национальному самолюбию турок, ему удалось убедить их в том, что принадлежность к турецкой нации - достоинство, а не проклятие, и возродить в них гордость за Отечество и флаг.

Эта гордость видна сегодня в глазах каждого турка, вывешивающего на стенах и балконах флаг Родины и портрет Отца нации, ибо нынешним статусом могущественного, демократического, экономически развитого государства Турция обязана своему первому президенту - Мустафе Кемалю Ататюрку.

Мустафа Кемаль родился в Греции в Салониках в 1881 году. Его точная дата рождения не известна. В одних источниках указывается 12 марта, в других - 19 мая. Первая дата считается официальной, а вторую он выбрал сам после начала борьбы за независимость Турции. Настоящее имя великого турецкого реформатора Мустафа Риза. Прозвище Кемаль он добавил к своему имени во время учебы в военном училище за знания по математике. Титул Ататюрк - отец турков - Мустафа получил после признания его национальным лидером государства.

Семья Мустафы - таможенные чиновники. Ко времени рождения Мустафы Салоники находились под властью турков и страдали от сильного гнета нового правительства. Отец и мать Мустафы были по крови турками, однако в роду могут быть предки греков, славян или татар. Кроме Мустафы в семье было еще трое детей. Два брата умерли во младенчестве, а сестра дожила до взрослого возраста.

Начальное образование мальчик получил в мусульманской школе, затем в возрасте 12 лет переходит в военное училище. Характер юноши был довольно тяжелым. Он прослыл грубым, вспыльчивым и прямолинейным человеком. Мустафа был активным и независимым ребенком. Практически не общаясь со сверстниками и сестрой, Мустафа предпочитал оставаться в одиночестве. Он не слушал мнения окружающих и не шел на компромисс. В будущем это сильно отразилось на его карьере и жизни. Мустафа Кемаль нажил немало врагов.

Политическая деятельность Мустафы Кемаля

Во время учебы в Оттоманской Академии Генштаба, Мустафа увлекался чтением книг Вольтера, Руссо. Изучал биографии выдающихся исторических личностей. Именно тогда в нем стали зарождаться патриотизм и национализм. Будучи курсантом Мустафа проявлял интерес к младотуркам, которые выступали за независимость Турции от оттоманских султанов.

После окончания обучения Мустафа Кемаль организовал несколько тайных обществ, которые занимались борьбой с коррупцией в турецком правительстве. За свою деятельность он попал под арест и был сослан в Дамаск, где основал партию "Ватан". Данная партия и в настоящее время является одной из влиятельных организаций Турции.

В 1908 году Мустафа принял участие в Младотурецкой революции. Была восстановлена Конституция 1876 года, однако больших изменений в стране не произошло. Кемаль переключился на военную деятельность.

Военная карьера Мустафы Кемаля

Как талантливый полководец и военачальник Мустафа Кемаль проявил себя во время Первой мировой войны. За сражение с англо - французским десантом в Дарданеллах получил звание паши. В военной карьере Кемаля выделяются победы 1915 года в сражениях при Киречтепе и Анафарталаре. Также заслуживает внимание и его работа в министерстве обороны.

После завершения Первой мировой войны государство стало распадаться на отдельные территории. Мустафа выступил с призывом сохранить единство страны, и в 1920 году создал новый парлемент - Великое Национальное собрание Турции. На первом заседании Мустафа Кемаль был избран главой правительства и председателем парламента. В октябре 1923 года Мустафа становится президентом Турецкой республики.

На посту президента Турции Кемаль провел множество реформ, позволяющих сделать государство более современным. Он выступал за изменение системы образования, улучшил социальную структуру, восстановил экономическую независимость Турции.

Личная жизнь

Официальной женой Мустафы Кемаля была Латифа Ушаклыгиль. Однако брак продлился всего два года. По слова сторонников Ататюрка женщина вмешивалась в дела мужа, что и послужило причиной развода. Своих детей у Мустафы не было. Он взял на воспитание приемных детей - 8 дочерей и 2 сыновей. Дочери Мустафы Кемаля Ататюрка стали примером свободы и независимости турецкой женщины. Одна из дочерей стала историком, другая - первой в Турции женщиной - летчиком.

Мустафа Кемаль Ататюрк

Даже если вы никогда не были в Турции, то наверняка слышали это имя. Тот же, кто уже успел там побывать, конечно, вспомнит многочисленные бюсты и памятники, портреты и плакаты, увековечивающие память этого человека. А сколько учреждений, учебных заведений, улиц и площадей в различных городах Турции названы этим именем, наверное, никто и не сосчитает. Для людей нашего поколения во всем этом есть что-то до боли знакомое и узнаваемое. Мы тоже помним многочисленных истуканов из мрамора, бронзы, гранита, гипса или другого подручного материала, воздвигнутых на улицах и площадях, в скверах и парках городов и поселков, украшающие детские садики, парткомы и столы различных президиумов. Впрочем, некоторые остались на свежем воздухе и до сих пор. И тоже в каждом кабинетике любого руководящего товарища от заплеванного колхозного правления в деревне Распердяево до роскошных кремлевских хором нас встречал лукавый прищур, врезавшийся в память с самыми первыми детскими впечатлениями. Почему же Мустафа Кемаль Ататюрк и сейчас национальная гордость и святыня турецкого народа, а Ильич у нас даже в анекдотах в последнее время упоминаться перестал? Безусловно, это тема для большого и серьезного исследования, но нам кажется, что простое сравнение двух высказываний этих, несомненно, выдающихся исторических деятелей дает в какой-то степени правильный ответ: «Какое счастье быть турком!» и «На Россию мне наплевать, ибо я большевик».

Человек, который считал, что быть турком - это счастье, родился в 1881 году в городе Салоники (Греция). По отцовской линии Мустафа Кемаль происходит из юрюкского племени Коджаджык, представители которого в XIV–XV веках переселились из в Македонию. Юный Мустафа , едва достигнув школьного возраста, лишился отца. После этого отношения с матерью у Мустафы Кемаля складывались не совсем просто. Овдовев, она вышла замуж вторично. Личность второго мужа категорически не устраивала сына, и они прекратили отношения, которые восстановились лишь после разрыва матери с отчимом. После окончания школы Мустафа поступил в военное училище. Именно в этом заведении учитель математики добавил к имени Мустафа имя Кемаль (Kemal — совершенство). В возрасте 21 года он становится слушателем Академии Генерального штаба в . Здесь увлекается литературой, особенно поэзией, сам сочиняет стихи. После окончания военной академии Мустафа Кемаль участвует в офицерском движении, которое называло себя “движением младотурок” и стремилось произвести коренные реформы в политической структуре общества.

Мустафа Кемаль проявил свои военно-стратегические способности на разных фронтах Первой Мировой войны - в Ливии, Сирии и особенно при защите Дарданелл от многочисленных сил англо-французской армии. В 1916 году он получает чин генерала и звание «Паши». Первая Мировая война заканчивается поражением и распадом Османской империи. Страны-победительницы - Англия, Франция, Греция и Италия оккупируют большую часть территории Турции. Именно в это время под руководством Мустафы Кемаля и начинается национально-освободительное движение турецкого народа против оккупантов. За победу над греческими войсками в битве при реке Сакарье (1921 год) ему присваивают чин маршала и титул «Гази» («Победитель»).

Война заканчивается в 1923 году победой турецкого народа и провозглашением независимого турецкого государства, а 29 октября 1923 года устанавливается республиканская власть в стране и первым президентом Республики Турция становится Мустафа Кемаль . Это было началом масштабных прогрессивных реформ, в результате которых Турция стала превращаться в светское государство с европейским обликом. Когда в 1935 году был принят закон, обязавший всех граждан Турции взять турецкие фамилии, Кемаль (по просьбе народа) принял фамилию Ататюрк (Отец турок). Мустафа Кемаль Ататюрк , долгое время болевший циррозом печени, скончался 10 ноября 1938 года в 9.05 утра в стамбульском . 21 ноября 1938 года тело Ататюрка было временно предано земле у здания в . После завершения строительства мавзолея на одном из холмов , 10 ноября 1953 года, останки Ататюрка с грандиозной церемонией погребения были перенесены на его последний и вечный погост.

Каждый политический шаг Ататюрка был просчитан. Каждое движение, каждый жест выверен. Он использовал данную ему власть не для получения удовольствий и не тщеславия ради, но как возможность бросить вызов судьбе. Есть мнение, что для достижения своих, несомненно, благородных целей Ататюрк считал, что все средства хороши. Но среди этих «всех средств» у него почему-то отсутствовали поголовные репрессии. Он сумел сделать Турцию светским государством, не прибегая к тотальным запретам. Ислам не подвергался никаким гонениям ни во времена Ататюрка , ни после, хотя сам Ататюрк был атеистом. И атеизм его был демонстративным. Это был политический жест. Ататюрк питал слабость к спиртным напиткам. И тоже демонстративно. Очень часто его поведение было вызовом. Вся его жизнь была революционна.

Его противники говорят, что Ататюрк был диктатором и объявил вне закона многопартийность, дабы получить абсолютную власть. Да, действительно, Турция его времени была однопартийной. Однако он никогда не был противником многопартийности. Он считал, что все слои общества имеют право и должны высказывать свое мнение. Но не получались тогда политические партии. Да и могли ли они появиться у народа, почти два столетия терпевшего поражение за поражением и утратившего национальное самосознание и гордость. Кстати, национальную гордость народу вернул также Ататюрк . В то время, когда в Европе слово «турок» употреблялось с оттенком пренебрежения, Мустафа Кемаль Ататюрк произнес свою великую фразу: «Не мутлу тюркюм дийене!» (турецк. Ne mutlu türk’üm diyene – Какое счастье быть турком!).

Кемаль Ататюрк — великий реформатор-революционер (2)

Ататюрк, как знамя, будет всегда реять в душе турецкого народа.
Газета The Daily Telegraph, Лондон

Те, кто собирается удержаться у власти с помощью меча, обречены.
История любой страны пишется в первую очередь не мечом, а плугом.

Кемаль АТАТЮРК

Война с интервентами закончилась. Но бывшая столица и самый большой город — Стамбул — находится под управлением английских и французских комендантов. В городе пребывает и формальный глава государства султан Вахидеддин, давно превратившийся в марионетку оккупантов. Формально действует и правительство султана во главе с Тевфик-пашой.

Военная победа должна быть закреплена политически и дипломатически. На повестке дня упразднение султаната и провозглашение республики. Во время ужина со своими соратниками гази произносит фразу:
«Час настал. Сначала мы разделим султанат и халифат, а затем упраздним султанат, доказав, что верховная власть принадлежит Великому национальному собранию (ВНСТ)».

Действие настолько необычное и неожиданное, что даже некоторые сподвижники Мустафы Кемаля не сразу воспринимают это предложение. Монарх в Турции в одном лице был как светским, так и духовным правителем: султаном и халифом. Вот почему первым шагом должно быть разделение светской и духовной власти.

Время не ждет. ВНСТ начинает обсуждать резолюцию о передаче всей власти парламенту. Страсти накаляются, Мустафа Кемаль лично участвует в дебатах, и ему удается убедить колеблющихся. Некоторые предлагают поименное голосование, но председательствующий гази отклоняет его:

«Бесполезно, я уверен, что Великое национальное собрание единогласно примет принципы, направленные на сохранение независимости нации и страны навсегда… Принято единогласно!» — повторил Кемаль.

1 ноября 1922 года в 18 часов 30 минут султанат в Турции был упразднен. Примерно через год, 13 октября 1923-го, была введена республиканская форма правления и сформировано правительство во главе с Мустафой Кемалем.

Это означало существенную психологическую ломку. Даже через несколько лет после провозглашения республики крестьяне в Анатолии искренне верили, что Кемаль-паша и есть новый султан. Что такое президент и республика, им было совершенно непонятно.

Через две недели султан Вахидеддин, несмотря на поддержку оккупантов, решил покинуть страну. На английском корабле он отбыл на Мальту. Его двоюродный брат Абдул-Меджид, наследный принц, согласился стать халифом, избранным Великим национальным собранием.

20 ноября 1922 года Абдул-Меджид был провозглашен халифом мусульман и хранителем святых мест. Интронизация проходила в соответствии с традиционной церемонией в присутствии делегации парламента. Единственным отступлением было то, что новый халиф был облачен во фрак в его турецком варианте вместо исторической мантии, унаследованной от султана Мехмета, покорителя Византии.

Как и следовало ожидать, новый халиф проявляет желание играть важную политическую роль. Когда Абдул-Меджид не занят молитвами, он проводит встречи с иностранными дипломатами.

Со своей стороны Кемаль заявляет, что национальный суверенитет не делится на части, он принадлежит нации, и только ей одной. В этих словах сквозит намерение провести существенную секуляризацию. Но как опытный политик он понимает, что общественное сознание еще не созрело для подобных перемен. Некоторые депутаты ВНСТ требуют признать властные полномочия халифа.

Дело было даже не в амбициях халифа — существовало достаточное количество способов их ограничить. Религиозный характер турецкого государства даже при республиканской форме правления вошел в непримиримое противоречие с необходимостью ускоренной модернизации страны.

И если российская православная церковь стала частью власти и никогда ей не противоречила со времен царя Петра, то в Турции конфликт имел объективный характер в силу особенностей ислама как религии с тесным переплетением религиозных и светских общественных отношений. Большая часть религиозных деятелей была оппозиционно настроена к новым властям и не одобряла республику.

По мнению российского тюрколога Киреева, военная победа позволила «национальными, патриотическими силами молодой республики» обеспечить стране право на дальнейшее преобразование и модернизацию турецкого общества и государства. А она была невозможна без европеизации и секуляризации.

Первое необходимое условие на пути модернизации — ликвидация султаната — было выполнено. Теперь необходимо было выполнить второе — создание светского государства.

29 февраля 1924 года состоялась последняя традиционная церемония пятничного посещения последним халифом Турции мечети в Стамбуле.

На следующий день, открывая очередное заседание парламента, Мустафа Кемаль произнес обвинительную речь. В ней он особенно подробно остановился на вековом использовании исламской религии в качестве политического инструмента и потребовал вернуть ее «истинному предназначению», решительным образом спасти «священные религиозные ценности» от разного рода «темных целей и вожделений».

Уже через несколько дней были приняты законы об отмене шариатского судопроизводства, передаче вакуфного имущества (имущество, переданное религиозной организации, чаще всего недвижимое. — Авт.) в распоряжение создаваемого генерального управлениями вакуфами. Все научные и учебные заведения передавались министерству просвещения, тем самым создавалась единая светская система национального образования. Это касалось и религиозных учебных заведений. Из 29-ти религиозных школ осталось только две.

При этом нужно иметь в виду, что отношения с религией в Турции существенно отличались от того, что было в СССР. Кемаль боролся не с религией как таковой — он боролся с клерикализмом. Он считал, что религия — это личное дело каждого, что ее следует освободить от безрассудных обрядов, чтобы она не противостояла нации. Хотя, как показали дальнейшие события, полную победу он не одержал. Сегодняшняя Турция переживает своего рода религиозный ренессанс, светский характер государства все чаще ставится под сомнение.

То, как трудно проходили реформы, наглядно показывает история с «Законом о шляпах». Казалось бы, ну какая разница, какой головной убор носит любой гражданин страны? В принципе это личное дело. Но в условиях тогдашней Турции форма головного убора приобрела политическое значение.

Мустафа Кемаль был сторонником европейской формы одежды и не признавал фески — традиционный турецкий головной убор в виде шапочек красного цвета, введенный султаном Мехмедом II в 1829 году вместо тюрбана.

Несмотря на то, что феска позволяла, не снимая ее, класть земные поклоны во время молитвы, введение ее тогда вызвало взрыв возмущения. Но постепенно к ней привыкли настолько, что шляпа гази выглядела очень непривычно. Тем не менее, было решено произвести своеобразную революцию в одежде. И дело, как говорится, не только в шляпе.

Кемаль 27 августа 1925 года произносит «речь о шляпе». Выступление начинается с известных тем: национальный суверенитет, отмена халифата и создание светского государства. Обращаясь к аудитории, где одни были в традиционных нарядах, а другие — в европейских костюмах, Кемаль предлагает цивилизованный наряд.

«На ногах — ботинки или туфли, затем брюки, жилет, рубашка, галстук и, естественно, все это завершает головной убор, защищающий вас от солнца, — это шляпа», — заявляет он.

Но если бы только это, возможно, его политические противники как-то смирились бы. Но шляпы — только прелюдия к гораздо более важному и существенному.

«В деревнях и городах я вижу, что лица женщин, наших товарищей, полностью прикрыты… Друзья мои, все это результат нашего эгоизма… Наши женщины чувствуют и мыслят, как и мы. Пусть они покажут свои лица миру и сами внимательно смотрят на мир. Нечего бояться».

А это уже на грани психологической революции — разрыв с вековой традицией. Кемаль не питает иллюзий.

«Мы знаем, что шейхи, дервиши и другие религиозные деятели не поддерживают республику. Цель реформ — это превращение народа Турецкой Республики в современное общество как по форме, так и по содержанию… Те, кто не воспринимает эту реальность, будут уничтожены».

Он знал, что говорил. В Сивасе, Кайсери, Эрзуруме, Ризе, Мараше, Гиресуне, Самсуне и многих других городах шляпы вызвали бурю протеста. Манифестации чаще всего возглавляли религиозные деятели, к которым присоединялась оппозиция. Но больше всего их возмущали не шляпы, а то, что женщинам запрещалось закрывать лицо.

Правительство ответило жестко, подозревая не без оснований иностранное вмешательство. Город Ризе был даже обстрелян крейсером. Зачинщиков беспорядков репрессировали.

Кемаль прекрасно понимал, что закрытое лицо женщины — это только внешнее проявление ее бесправия. В том числе и имущественное. Эмансипация женщин невозможна без ее законодательного оформления.

Уже через два месяца после «шляпной истории» принимается еще целый ряд важнейших законов.

Международное время и календарь заменяют традиционную мусульманскую систему. Принимается новый гражданский кодекс, где устанавливались либеральные светские принципы гражданского права, определялись понятия собственности, владения недвижимым имуществом. Кодекс был переписан со швейцарского гражданского кодекса, тогда — самого передового в Европе.

Полигамия запрещена, законным считается только брак, зарегистрированный представителем государства; развод должен быть представлен на решение суда мужем или женой. При этом женщине предоставляется право на семейное имущество, получение наследства. Несколько позже женщины получают избирательные права. Запрещается любая пропаганда против принципов светского государства. Но это уже из уголовного кодекса, тоже принятого.

Революционное нарастание реформ смело практически все ориентиры. По выражению французского журналиста Жентизона, народ буквально «вывернули наизнанку». Новые ценности не усваиваются сразу. Некоторые губернаторы, мэры и начальники полиции были смещены за злоупотребление властью.
Министр финансов запретил таможенникам брать взятки, но через девять месяцев был вынужден назначить премии тем, кто будет доносить на чиновников, получающих их. Старые привычки оказались устойчивыми, но дело не только в них. Коррупция получила новый импульс.

Общественные работы, строительство, обустройство Анкары, участие многих политиков в частных предприятиях создавали нездоровый общественный климат. Один из приближенных к Кемалю дошел до того, что стал продавать сигары под названием «Гази Мустафа Кемаль-паша».

Проблемы в значительной мере объяснялись быстрым темпом реформ, а также отставанием модернизации от общей демократизации общества. Наметился разрыв между амбициями и реальностью. Это удел многих реформаторов. И чем революционнее изменения, тем сложнее и медленнее они входят в жизнь. Как говорил Карл Маркс, «нет крепче крепости, чем человеческий лоб».

Как проводить реформы, если в стране практически всеобщая неграмотность? Согласно конституции 1924 года начальное образование стало обязательным и бесплатным для всех турок, женщин и мужчин, а армии было рекомендовано обучать новобранцев методам ведения сельского хозяйства.

В 1926 году число учащихся в школах по сравнению с 1923 годом удвоилось, но при этом более половины детей, в том числе четыре пятых девочек, не ходили в начальную школу, а число неграмотных по-прежнему составляло примерно 90%. Учителя и учительницы, «лоцманы будущего освобождения», брошены на решение огромной и сложной задачи.

Их преданность делу, самоотверженность, чувство ответственности перед республикой станут одной из традиций политической жизни новой Турции. Но сколько лет понадобится им, чтобы преодолеть сопротивление крестьян, не понимающих, зачем девочек учить писать и читать! В 1935 году из 40 тысяч деревень 35 тысяч еще не имели школ и только 350 тысяч детей из 1,9 миллиона обучались грамоте.

«Если бы я не был главой государства, я хотел бы быть министром образования», — признавался Кемаль, придававший образованию первостепенное значение.

И здесь необходима была еще одна реформа — языка. В мае 1928 года парламент принимает решение о латинизации турецкого алфавита. Вопрос о реформе языка был предметом обсуждения уже нескольких поколений.

Османская элита говорила на смеси турецкого с элементами арабского и персидского языков и использовала арабский алфавит. Но арабская графика не соответствует строю тюркских языков. Турецкий народ не использовал османский язык элиты, ограничиваясь «скудным языком пастухов», как его называло султанское правительство. Таким образом, реформа языка давно назрела и была обязательным этапом.

Вопрос о переходе на латинскую графику обсуждался на тюркологическом конгрессе в Баку в марте 1926 года. Латинский алфавит был одобрен большинством участников конгресса. Многие в окружении Кемаля опасались провала реформы. На нее отводили десятилетия. Столько ждать гази не мог.

«Это нужно сделать за три месяца или не делать вообще!» — заключает Кемаль.

Когда 1 ноября 1928 года Национальное собрание проголосует за закон о новом алфавите, движение за его освоение охватит всю страну. Кемаль вдохновляет других собственным примером.

«Он сам выступает в роли учителя, — писал французский посол Шамбрен, — обучая офицеров, чиновников, коммерсантов, школьников, людей, случайно выбранных из народа, покоренных как авторитетом его личности, так и волшебной привлекательностью открытия, которое должно искоренить невежество».

«Первый профессор» Кемаль открыл около 20-ти тысяч школ для обучения взрослых новому алфавиту. За один год около 500 тысяч турок научатся писать и читать, а между 1928 и 1935 годами грамотность возрастет на 10%.

Правительство решает наказывать всех начальников тюрем, если выходящий на свободу после полугода заключения не научился читать и писать. Революция графики алфавита навсегда отделила Турцию от Османской империи.

Сам Кемаль буквально поглощал книги, особенно исторические, делая пометки красным и синим карандашами. В его поезде была передвижная библиотека на 800 томов. Близкие друзья, министры, депутаты, интеллектуалы приглашались для обмена идеями и мнениями.

Французский бизнесмен, прибывший в Анкару открыть филиал автозавода «Ситроен», получил приглашение на обед к президенту республики. Молодого человека, находящегося под сильным впечатлением от личности Кемаля, чуть не хватил удар, когда гази обратился к нему:

«Я — абсолютный нуль в экономике. Объясните мне, что следует сделать, чтобы накормить население».

Молодая республика испытывала недостаток в интеллектуальной элите и кадрах. Большинство министров, многие депутаты имели университетское образование и были полны энергии и энтузиазма, их компетентность не вызывала сомнений. Но их было слишком мало для выполнения грандиозной задачи модернизации страны.

Создавались и расширялись университеты. Приглашались лучшие педагоги. Изгнанные фашистами профессора из Германии нашли приют в Турции, преподавали и вели исследовательскую работу в Стамбульском университете, выдвинув его на самые передовые позиции. На образование турецкое правительство не жалело средств.

В первую очередь нужно было решать проблемы экономики. Здесь все было гораздо труднее, чем переход на шляпы, латинский алфавит и даже эмансипация женщин, хотя все эти проблемы были тесно связаны и решались только в комплексе.

Сначала попробовали либерализм, но промышленностью турецкая буржуазия заниматься не хотела, предпочитая торговлю и спекулятивные сделки с недвижимостью. Премьер-министр Исмет был сторонником этатизма (государственного капитализма). Тем, кто все же решил вкладывать деньги в производство, предоставлялись существенные налоговые льготы, выделялась бесплатно земля.

Активно привлекался иностранный капитал, условия его работы не менялись годами, иногда десятилетиями. Страна быстро развивалась, рост ВВП доходил до 7% в год. И даже кризис начала 1930-х гг. не очень больно ударил по экономике. Были приняты два плана — индустриального развития и строительства дорог. Для сельскохозяйственной страны это было очень важно.

Не всем нравилось то, что происходило в стране. В правительственной Народно-республиканской партии появились оппозиционеры. Среди них герои войны за независимость Рауф Орбай и Казым Карабекир, которые считали, что не следует коренным образом менять социальную и политическую жизнь Турции. Они основали оппозиционную Прогрессивно-республиканскую партию во главе с Казымом Карабекиром.

В южной части Анатолии вспыхнуло восстание реакционных сил шейха Саида Пирана. Кемаль обвинил в этом оппозиционеров. Карабекир и другие руководители оппозиционной партии были арестованы, состоялся суд. Многие были приговорены к смерти, Карабекир через несколько лет был выпущен по амнистии.

Несмотря на внедряемый авторитаризм, Кемаль оставался приверженцем демократического развития.
«В чем причина? — спрашивает Кемаль. — Правительство делает все, что должно, но этого явно недостаточно; что нужно делать, чтобы преодолеть низкую эффективность правительственной политики?».

И гази заявляет:

«Нужно создать оппозиционную партию, чтобы придать больше свободы дискуссиям в Национальном собрании».

И она была создана в 1930 году.

Впрочем, очень скоро выяснилось, что оппозиционная партия приобретает большую популярность, чем правительственная. Сказывался присущий Кемалю авторитаризм. Очередная попытка создать оппозицию по европейскому образцу не увенчалась успехом.

Другие партии были разрешены в Турции в 1945 году уже после смерти Кемаля, при президенте Иненю.

Неудачу своих демократических проектов гази переживал очень сильно. Он мечтал о демократической стране европейского образца. Весьма примечателен такой диалог после муниципальных выборов 1930 года:

— Какая партия выиграла? — спросил гази у доверенного человека.

— Ну естественно, наша партия, мой паша!

— Нет, никакая партия не выиграла.

— Но почему, мой паша?

— Это партия администрации выиграла, мой друг. Партия губернаторов, супрефектов, чиновников, полиции, жандармерии. Запомни это!

В ноябре 1934 года Великое национальное собрание приняло закон о фамилиях. До этого турки их не имели, только имена и прозвища. Каждый старался найти себе турецкую фамилию; иностранные окончания были запрещены.

Премьер-министр Исмет стал Иненю в память о двух сражениях, выигранных им во время войны за независимость. Всеобщее внимание привлекла будущая фамилия гази. Саффет Арыкан, бывший генеральный секретарь Народно-республиканской партии, предложил фамилию Тюрката. В турецком языке «ата» означает «отец» и «предок». Все одобрили выбор «ата» и его соединение с определением «тюрк».

Все же большинство считало, что хотя «Тюрката» грамматически и более верно, но менее гармонично, чем Ататюрк — отец турок, хотя в Турции предпочитают перевод — отец нации. Великое национальное собрание 24 ноября 1934 года единогласно предложило гази стать Ататюрком. Тогда же было установлено, что никто больше не может иметь фамилию Ататюрк.

Кемаль был женат один раз. Но брак с Латифе-ханым продлился недолго: слишком сильные характеры соединились в нем. Тем не менее, европейски образованная Латифе сыграла большую роль в эмансипации турецких женщин. После развода в 1925 году она жила в Стамбуле, отойдя от общественной жизни. Каждый раз, когда Ататюрк приезжал туда, она уезжала. После развода они никогда не виделись.

В Турции очень ревниво относятся к биографии Ататюрка (он ушел из жизни осенью 1938 года). Любые отклонения от ее официального варианта встречаются в штыки. Как сказал историк кинематографа Захит Атам, официальная идеология, армия и особенно турецкое телевидение хотят видеть его только героем, который победил в национально-освободительной войне и провел реформы.

В ноябре 1951 года корреспондент турецкой газеты Cumhuriyet в Вашингтоне сообщил о беседе Кемаля с генералом Макартуром в Стамбуле в 1932 году. Тогда турецкий лидер якобы сделал следующий прогноз:
«Американцы… отказались заниматься мировой политикой и поэтому не позволили перемирию (в ноябре 1918 года. — Авт.) превратиться в подлинный мир. В результате Германия продолжает попытку подчинить себе Европу. Война произойдет между 1940 и 1945 годами.

Немцы оккупируют всю Европу, кроме России и Великобритании. Америка не сможет остаться нейтральной, а ее вступление в войну ускорит поражение Германии. Но подлинными победителями окажутся большевики… С этого момента они станут наиболее серьезным проигрышем не только для Европы, но и для всей Азии».

Если это соответствует действительности, то такому предвидению можно только удивиться. Но вполне возможно, что это лишь красивая легенда. Впрочем, она полностью соответствует образу Ататюрка, всей его жизни и деятельности.

Юрий РАЙХЕЛЬ,

«День»

Продолжение, начало:

Дополнительные материалы по теме:

25.02.2011

Кемаль Ататюрк — великий реформатор-революционер (1)

«Защита свободы и независимости любой ценой, если будет необходимо,борьба до последнего человека, до последней капли крови — вот основной и бессмертный принцип народов, которые осознают высокую цену независимости и свободы.»

Кемаль АТАТЮРК

Полководец

Когда говорят о великих руководителях, государственных деятелях, чаще всего называют американского и французского президентов Франклина Рузвельта и генерала де Голля, английского премьер-министра Уинстона Черчилля; коммунисты обязательно вспомнят Владимира Ленина.

При этом от нашего внимания ускользает еще одно славное имя — Кемаля Ататюрка (Мустафы Кемаля), создателя и первого президента Турецкой республики, человека, который своими революционными реформами стал образцом для подражания для многих поколений государственных деятелей — от Джавахарлала Неру и Махатмы Ганди в Индии до Нельсона Манделы в Южной Африке.

В советское время модно было говорить о всемирно-историческом значении Октябрьской революции. При этом, естественно, никогда не упоминалось, что все это всемирно-историческое значение в значительной степени было обусловлено финансовой поддержкой из Москвы. Создавались партии и организации по распространению коммунизма, не гнушалась Страна советов и вооруженной агрессией.

А совсем рядом с Закавказьем и на южном берегу Черного моря происходила подлинная революция, действительно имевшая всемирно-историческое значение. Где теперь коммунизм и его порождение — СССР?

Уже выросло поколение людей, никогда в нем не живших и не всегда понимающих, какими были советские реалии. И желающих реставрировать советскую страну находится все меньше. А вот пример создания современного турецкого государства после веков отсталости и полуколониального существования для многих остается достойным подражания. У великого дела всегда найдутся последователи, и никакие деньги им для победы правого дела не нужны.

На юридическом факультете Анкарского университета однажды вышла юмористическая газета. На вопрос «Кто такой турецкий гражданин?» студенты дали ответ:

«Турецкий гражданин — это человек, который женится по швейцарскому гражданскому праву, осуждается по итальянскому уголовному кодексу, судится по германскому процессуальному кодексу, этим человеком управляют на основе французского административного права и хоронят его по канонам ислама».

Так в шутливой форме описаны реформы Кемаля Ататюрка, который заимствовал все самое прогрессивное из мирового опыта.

Мустафа Кемаль в Турции повсюду. Его портреты висят в государственных учреждениях и кофейнях маленьких городов. Его статуи стоят на городских площадях и скверах. Его изречения встретишь на стадионах, в парках, в концертных залах, на бульварах, вдоль дорог и в лесах. Люди слушают восхваления ему по радио и телевидению.

Регулярно демонстрируется уцелевшая кинохроника его времени. Речи Мустафы Кемаля цитируют политические деятели, военные, профессора, профсоюзные и студенческие лидеры. На парте каждого ученика в турецких школах лежит экземпляр его знаменитого выступления «Nutuk» (Речь) и особенно та его часть, которая обращена к турецкой молодежи.

Вряд ли в современной Турции можно найти что-либо подобное культу Ататюрка. Это официальный культ. Ататюрк один, и никого с ним нельзя соединять или сравнить. Его биография читается как жития святых. Спустя более 70 лет после смерти первого президента республики его почитатели с затаенным дыханием говорят о проницательном взгляде его голубых глаз, о его неутомимой энергии, железной решимости и непреклонной воле.

И это не насаждаемый сверху культ личности, а дань глубочайшего уважения народа к своему выдающемуся сыну и великому революционеру-реформатору.

Становление генерала

Османская империя, как и империя Российская, представляла собой окраинную европейскую державу, до которой импульсы прогресса, зарождавшиеся в Париже, Лондоне или Берлине, доходили медленно, с большим опозданием, да к тому же в существенно искаженном виде.

С одной стороны, культурные и, что гораздо важнее, военные связи вынуждали как Петербург, так и Стамбул вводить разного рода западные новшества — экономические, технические, армейские. С другой же стороны, в обеих империях имелись объективные ограничители применения всего нового, связанные прежде всего с вероисповеданием.

Причем для исламской державы они были, естественно, более серьезным препятствием осуществления вестернизации.

Православие порой отвергало перемены не столько потому, что они были несовместимы с верой, сколько потому, что нарушали традицию и сложившийся баланс сил. А вот с некоторыми нормами ислама принципы европейской экономики нового времени действительно плохо стыковались. Получалось: либо вера — либо хозяйственные преобразования.

Европейцы могли провести реформу, и им было сравнительно просто адаптироваться к иным условиям хозяйствования, тогда как туркам требовалось по-новому взглянуть на жизнь и трансформировать принципиальные ценности.

Первый реформатор, который попытался чему-то реально поучиться в Европе, появился в Стамбуле лишь к концу XVIII века. Султан Селим III стал посылать людей на Запад, приглашал оттуда к себе офицеров и мастеров, выстраивал властную вертикаль, а также пытался формировать новую бюрократию и государственную промышленность.

Попытки реформ предпринимались в первой половине ХIХ века. Торговый кодекс, скопированный с наполеоновского, сыграл определенную роль в либерализации экономики, привлечении иностранного капитала.

В чем страна совсем не преуспела, так это в финансовой сфере. Сначала Крымская война подорвала и без того непрочный бюджет, а затем султан, уставший от реформ, пустился во все тяжкие. Он построил новый роскошный дворец и вообще швырял деньги направо и налево. Под конец своей жизни монарх преуспевал, в основном, лишь в гаремных делах, производя на свет невероятно большое количество детей.

Умер он в 1861 г. в возрасте 38 лет. А империя тем временем влезала в такие долги, из которых уже невозможно было выбраться. В 1875 г. турецкое правительство объявило о дефолте. Естественно, после этого интерес европейского бизнеса к Османской империи заметно упал. Многим, наверное, казалось, что это государство вообще нереформируемо и навеки обречено прозябать под властью жалких туповатых правителей.

Sick man of Europe — больной человек Европы. Принято считать, что именно так во время обсуждения «восточного вопроса» накануне Крымской войны в беседе с британским послом в Петербурге Сеймуром назвал Османскую империю российский император Николай I.

Через шесть лет после дефолта в Салониках (ныне в греческом, а тогда в османском городе) родился мальчик Мустафа. Точная дата его рождения неизвестна. Официальная «История Турецкой Республики», опубликованная в 1935 году, указывает 1880 год; лучший биограф Ататюрка, Шевкет Сюрейя Айдемир, придерживается даты 14 января 1881 года; другой турецкий биограф будущего творца современной Турции считает датой его рождения 23 декабря 1880 года.

Неясность, окружающая дату рождения Кемаля, не является чем-то исключительным. В тот период в Турции не было обычного календаря. Дни рождения подавляющего числа ее подданных не отмечались. Макбуле, младшая сестра Мустафы, вспоминала: мать говорила ей, что он родился «в тот вечер, когда была сильная снежная буря». А буря могла быть как в декабре, так в январе и даже в феврале. Ататюрк выбрал датой своего рождения 19 мая — день начала борьбы за независимость Турции.

Отец нашего героя, Али Рыза-эфенди родился в 1839 году в Салониках. Его семья происходила из деревни Коджаджик, которая расположена на территории современной Македонии в общине Центар-Жупа. Сейчас там имеется мемориальный дом этой семьи. За свою жизнь Али Рыза сменил несколько профессий. В 1876 году он вступил в армию, стал офицером и получил под командование батальон ополчения, когда началась русско-турецкая война.

Воинское звание эфенди примерно соответствовало званию «лейтенант». По окончании войны он стал таможенником, затем торговал лесом. Коммерческих успехов не было, семья жила в нужде. Али Рыза-эфенди умер в возрасте 49 лет. По мнению его вдовы, мужа подкосили коммерческие неудачи, он потерял волю к жизни — и его организм перестал сопротивляться болезням.

В 1878 году Али Рыза-эфенди женился на Зюбейде-ханым (родилась в 1857 году — прим. авт.), у них было пятеро детей, из которых выжили только сын Мустафа и дочь Макбуле. Зюбейде-ханым получила лишь начальное образование, однако по сравнению с большинством женщин в тогдашней Османской империи это был очень высокий образовательный уровень, так как считалось, что женщинам вообще не нужно уметь читать и писать. Из-за такой образованности некоторые друзья называли ее «Зюбейде-мулла».

Кемаль редко говорил об отце. Тем не менее, вспоминал его роль при выборе начальной школы. Дело в том, что родители очень беспокоились, выживет ли Мустафа, ведь их предыдущие дети умерли. По древнему обычаю отец выхватил саблю и описал ею над головой новорожденного широкий круг. Так он отгонял злых духов.

Мать же поклялась, что выживший сын посвятит себя служению Аллаху. Зюбейде-ханым была очень религиозной женщиной. Когда Мустафе исполнилось 6 лет, его отдали в мактаб (мектеб). Это учебное заведение считалось первой ступенью мусульманского обучения.

Средствами воспитания в мактабе были не только оплеухи, подзатыльники и кулаки, но также палочные удары по подошвам ног — палками «чубуками» учитель (оджа, домулла) колотил провинившегося ученика. По одной весьма правдоподобной легенде, уже через неделю мальчик категорически отказался идти в мактаб из-за того, что его избил учитель.

Когда мать стала настаивать, то он произнес одну из своих знаменитых фраз: «Я вернусь, но только для того, чтобы рассчитаться с Каймаком». Так звали обидевшего его учителя. Отец согласился с сыном, и Мустафу отдали в светскую школу. Очень скоро он там получил кличку, ставшую вторым именем, — Кемаль, что по-турецки, хотя это слово арабского происхождения, означает смышленый, совершенный. Так назвал его учитель математики за успехи в учебе и сообразительность (хотя у этого эпизода есть и другие версии — прим. авт.).

Однако и в этой школе он надолго не задержался. Сам Ататюрк вспоминал:

«Нашим соседом был майор Хатип. Его сын Ахмет учился в военной школе, носил форму этой школы. Мне хотелось быть одетым, как он. Я часто встречал офицеров на улицах и понял, что должен пойти в военную школу, чтобы стать таким, как они. Моя мать очень боялась военной школы и яростно сопротивлялась тому, чтобы я стал солдатом. Я прошел по конкурсу в военную школу самостоятельно, без ведома матери. Таким образом, я поставил ее уже перед свершившимся фактом».

Он учился в училище в Салониках, затем в Кадетской школе в Манастире и Военной академии в Стамбуле (1899-1901).

Думать, что Мустафа решил стать военным только из-за блестящего мундира, было бы большим упрощением. Можно предположить, что его стремление стать военным было продиктовано более сложными мотивами, чем желание защищать свою родину. Военная карьера в Османской империи была своеобразным социальным лифтом для выходцев из низов. Для них стать пашой (генералом) при наличии определенных талантов и личной храбрости было вполне возможно.

В 1910 году Мустафа Кемаль был направлен во Францию, где присутствовал на пикардийских военных маневрах. В 1911 году начал служить в Стамбуле, в Генеральном штабе. Во время Триполитанской войны с итальянцами Мустафа Кемаль вместе с группой своих товарищей сражался в районе Тобрука и Дерне. Мустафа Кемаль 22 декабря 1911 года одержал победу над итальянцами в сражении под Тобруком, а 6 марта 1912 года был назначен на пост командующего османскими войсками в Дерне.

Во время Балканских войн Кемаль сыграл большую роль в деле отвоевания Дидимотихона (Диметоки) и Эдирне (Андрианополь) у болгар. В 1913 году Мустафа Кемаль был назначен на пост военного атташе в Софии, где в 1914 году он получил звание подполковника. Там молодой офицер прослужил до 1915 года, когда был направлен в Текирдаг для формирования 19-й дивизии.

Во время Первой мировой войны Мустафа Кемаль успешно командовал турецкими войсками в битве за Чанаккале во время Дарданелльской операции англо-французских войск, вдохновителем и организатором которой был Уинстон Черчилль. В марте 1915 года англо-французская эскадра попыталась пройти пролив Дарданеллы, однако понесла тяжелые потери. После этого командование Антанты приняло решение высадить десант на полуострове Галлиполи.

Англичане и французы, высадившиеся на мысе Арыбурну, были остановлены 19-ой дивизией под командованием Мустафы Кемаля. Сражение было очень тяжелым. Именно тогда Кемаль произнес знаменитую фразу: «Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть!» .

Мустафа Кемаль был произведен в полковники. Когда в августе 1915 года английские войска вновь перешли в наступление, группа войск под командованием Мустафы Кемаля одержала победу в битве при Анафарталар. В битве за Чанаккале погибло около 230 тысяч турок, однако союзники не смогли продвинуться к Константинополю. За это император Вильгельм наградил Кемаля Железным крестом. Несмотря на свои антигерманские настроения, Мустафа очень гордился этой наградой.

После битв за Дарданеллы Мустафа Кемаль был произведен в дивизионные генералы (генерал-лейтенант) и назначен командующим 2-й армией на Кавказе, где он достаточно успешно воевал против русской армии. После краткосрочной службы в Сирии Мустафа Кемаль вернулся в Стамбул. Отсюда вместе с наследным принцем Вахидеттином эфенди отправился в Германию. По возвращении из этой поездки серьезно заболел и лечился в Вене и Баден-Бадене.

В августе 1918 года в должности командующего 7-ой армией успешно отражал атаки английских войск. После окончания Первой мировой войны вернулся в Стамбул, где начал работать в Министерстве обороны.

Победы военные и дипломатические

Турция оказалась на грани распада. Англичане и французы высадились в Стамбуле. Итальянцы оккупировали Киликию, французы — Анталью. В Измире (Смирне) высадились греческие войска. По договору в Севре предполагалось создание независимого Курдистана, которому должна была отойти юго-восточная часть Турции.

В качестве инспектора 9-ой армии 22 июня 1919 года Мустафа Кемаль обнародовал циркуляр: «Независимость народа будет спасена по воле и решению самого народа» , а также объявил созыв депутатов на конгресс в Сивасе. Вслед за этим состоялся Эрзурумский конгресс (23 июля — 7 августа 1919 года), за которым последовал Сивасский конгресс, проведенный с 4 по 11 сентября 1919 года.

Мустафа Кемаль, обеспечивший созыв и работу этих конгрессов, таким образом определил пути спасения страны. После оккупации Стамбула силами Антанты Кемаль созывает в Анкаре новый парламент — Великое Национальное Собрание Турции (ВНСТ). Кемаль был избран председателем парламента и главой правительства.

Патриотам стало совершенно ясно, что независимость и территориальная целостность страны может быть обеспечена только в ходе вооруженной борьбы против иностранной интервенции. ВНСТ и правительство во главе с Мустафой Кемалем начали претворять в жизнь законы, направленные на успешное завершение Национально-освободительной войны.

Столица страны Стамбул была оккупирована английскими и французскими войсками. Военные коменданты Антанты фактически правили в городе и стране. Султан и его правительство были марионетками и ничего не могли предпринять без согласования с оккупантами. Партии прошлого окончательно себя дискредитировали. Наиболее дальновидные и стоящие на патриотических позициях политики и офицеры присоединялись к Мустафе Кемалю.

Только центральная часть Турции — Анатолия — оставалась свободной. На Анатолийском плоскогорье Анкара стала центром борьбы за независимость. Маленький провинциальный городок, население которого тогда составляло чуть более 38 тыс. человек, был совершенно не приспособлен для этого.

В нем свирепствовали малярия, болотная лихорадка и брюшной тиф. Не много домов было пригодно для обитания. Депутаты были вынуждены расположиться в здании школы для мальчиков. Общая спальня, столовая в строго определенные часы, скудный бюджет — все это производило удручающее впечатление. Заседания парламента происходили при свете керосиновых ламп.

И днем и ночью Мустафа Кемаль возвышался на трибуне — энергичный, амбициозный, резкий, осторожный, непобедимый; оратор, говоривший часто часами. Один оппозиционный депутат воскликнул: «Заставьте его замолчать, или он в конце концов убедит меня».

До конца 1929 года в Анкаре был всего один старый, изношенный автомобиль, находящийся в распоряжении Кемаля. Министры передвигались в фаэтонах по пыльным, грязным улицам без тротуаров. Джеляль-бей, став министром экономики, предпочел передвигаться верхом на лошади. Водопровод появился только в 1926 году. Но для тех, кто присоединился к движению сопротивления, Анкара — «великий город».

Выбранная в качестве новой столицы, Анкара, помимо чисто стратегической и поэтому вроде бы временной, выполняла еще одну важнейшую функцию: она олицетворяла собой разрыв с прошлым. Новой стране нужен был другой центр, поэтому 13 октября 1923 года Анкара была объявлена столицей. Ныне в ней проживает более четырех миллионов человек. Город — второй по количеству населения после Стамбула.

Греческие войска начали наступление. Турецкая армия создавалась на основе плохо вооруженных и, самое главное, недисциплинированных партизанских отрядов, которые часто невозможно было отличить от бандитов. И даже в этих условиях полковник Исмет возле селения Иненю сумел нанести два поражения греческим захватчикам. Но это были только тактические успехи. Интервенты продолжили наступление. Казалось, что отразить его нет никакой возможности.

И тогда Мустафа Кемаль берет на себя командование армией. В тяжелейшем сражении на реке Сакарье, которое продолжалось 22 дня, турецкие войска одержали победу и начали общее наступление. После взятия Измира в сентябре 1922 года война фактически была закончена. Прибыв в освобожденный город, Кемаль заявил: «Отныне Турция принадлежит туркам» .

За эту победу ВНСТ присвоил Мустафе Кемалю звание маршала и почетное звание гази, какое давалось великим победителям.

Военные успехи были бы невозможны без четкой внешней политики. И здесь у Мустафы Кемаля открылась еще одна грань его таланта государственного деятеля. Страна находилась в международной изоляции, и прорыв ее, поиск союзников стал не менее важной задачей, чем военные проблемы. На помощь Турции пришла Советская Россия. У Москвы и Анкары был общий враг — Антанта, и самый опасный — Англия. Общность целей и определила быстрое сближение.

В начале февраля 1920 года Кемаль обратился к войсковым командирам с посланием, в котором анализировал ситуацию и предложил: «Мы должны … вступить в контакт с большевиками с целью координации военных операций и получения новых ресурсов» .

В апреле он направляет Ленину послание, в котором предлагает установить дипломатические отношения между Москвой и Анкарой для участия в «общей борьбе против империализма». Взамен Кемаль просит помощи: аванс в пять миллионов британских фунтов золотом, боеприпасы, оружие, медикаменты и продовольствие.

«Мы просим винтовки, когда вы нам их пришлете, нам снова нужны винтовки, а когда мы получим и их, то нам снова нужны винтовки», — говорил он советским представителям и военным инструкторам в Анкаре.

По советским официальным данным, в 1920-1922 гг. было поставлено в Турцию 39 тыс. винтовок, 327 пулеметов, 54 орудия, 63 млн. патронов, 147 тыс. снарядов. В период тяжелых боев летом — осенью 1922 года для поддержки армии Мустафы Кемаля вблизи турецкого берега действовал дивизион подводных лодок Черноморского флота. Этот период сотрудничества подробно описан в воспоминаниях советского посла в Анкаре Семена Аралова.

Сближение с большевистской Москвой многие из соратников Мустафы Кемаля встретили враждебно. Пока оснований для взаимного доверия было мало. Экспансионистская политика царской России имела красное продолжение. Не зря говорила турецкая пословица: если вода может иногда остановиться, то Россия не остановится никогда. Тем не менее, выхода не было — других союзников искать было негде.

Весной 1920 года Москва не меньше нуждалась во внешней поддержке: поляки приближались к Киеву, генерал Врангель перешел в наступление из Крыма, большевистская власть в Азербайджане очень неустойчива, а в Дагестане начались волнения. Красная армия не предпринимает никаких действий, позволяя антикоммунистическому правительству Еревана подавить восстание, организованное армянскими большевиками.

В Баку в 1920 году создается турецкая коммунистическая партия во главе с Мустафой Субхи. Кемаль действует на опережение. «Решили, — пишет он, — что наиболее разумным и простым шагом было позволить создать турецкую компартию внутри страны с помощью надежных друзей». Но официальная газета «Национальный суверенитет» все ставит на места:

«Мы бы грубо заблуждались в революционных принципах, если бы попытались применить в Турции методы России… Слепая имитация плоха в любом случае, но особенно когда это касается революции».

В том, что евреи уничтожили в 1923 году Оттоманскую империю, лиц оной национальности обвиняли всегда и обвиняют сегодня не без оснований.
После ее развала Франция получила Сирию (которая тогда включала Ливан), Великобритания Ирак и Палестину (которая тогда включала и территорию нынешней Иордании). А оставшаяся часть территории сверхдержавы средневековья превратилась в новое государство под названием Турция.
И править этим государством стал Кемаль Ататюрк. «Ататюрк» в переводе означает «отец турок», что совершенно справедливо. Ибо он не только ввел в обиход сами названия «Турция» и «турки». Для новорожденного народа он ввел алфавит с латинскими буквами (в Оттоманской империи пользовались буквами арабскими).
В 1925 году он провел радикальную реформу головных уборов и одежды. Так родился национальный турецкий костюм. А в 1934 году он ввел в новом государстве для его граждан фамилии, принцип создания которых сам и придумал. Так возникли исконно турецкие фамилии. Ввел он в новообразованном государстве и европейские системы времени, календаря и других мер измерения (1925-31 годы).
А вот законы шариата, которые казались незыблемыми, отменил ко всем чертям. Впрочем, отменой меджелле (свода законов, основывающихся на шариате) он яро занимался все годы своего правления, хотя исламский дух из созданного им народа так до конца и не выбил. Хотя всякие там титулы, дервишеские органы, гаремы и прочую чепуху, на которой веками строилась Блистательная Порта, он отменил безжалостно. И даже столицу перенес из Стамбула в Анкару (Ангору), чтобы отрезать старую элиту от власти.
Он даже геноцид армян 1915-16 годов осудил в резких тонах. Хотя сам в его проведении так же участвовал. Впрочем, это было единственное его нововведение, которое потом забылось.
Как вы понимаете, столь буйный и последовательный реформатор не мог не быть евреем. И действительно, Кемаль Ататюрк был донме (хотя школьный курс турецкой истории приписывает ему другое происхождение).
А кто такие донме? «Донме» (тур. d;nme, буквально - отступники) - секта в исламе, созданной в 17 веке последователями Шабтаем Цви. Были такие богоискатели на почве секса в среде польских евреев. После ряда перипетий часть из них типа приняла ислам и поселилась в Салониках.
Шабтай Цви заменил 10 общепринятых заповедей новым религиозным катехизисом из 18 пунктов, исключив из него завет «не прелюбодействуй». И ввел особый праздник донме - Праздник Овцы, который отмечаемый в ночь с 21 на 22 еврейского месяца адар. Суть этого празднества заключается в том, что несколько женатых пар едят новорожденных овец. После чего тушат свет и ложатся спать все вместе друг с другом. Дети, рожденные от такого союза, считаются у донме святыми.
Суть саббатианства заключается в клиппот. Чтобы достичь всеобщего счастья, полноценной жизни отдельного человека и гармонии между людьми в отношениях на личном уровне и шире, в обществе, люди должны, по Саббату (так в Европе называли Шабтая Цви), пройти максимальные страдания или, как вариант, опуститься на самое дно и побыть моральными уродами (опуститься в клиппот - зло ивр.). А уж там, в дерьме, осознать, что тиккун (исправление ивр.) - это единственно правильное.
Это в теории. На практике это вылилось в появлении в общинах народных традиций пьянок-гулянок и оргий - (опускание в клиппот). Также в саббатианстве развит культ проповедников, которых считают миссиями - новыми Шабтаями. Нетипично для классического иудаизма, где почитаются только ветхозаветные пророки. А уж все эти раввины, цадики (праведники ивр.), подвижники, мудрецы за историю выдающиеся, но всё же люди как люди.
Но, при этом, донме выполняют многие заповеди иудаизма и женятся только друг на друге и по сию пору. А все могло быть по-другому.
Основная часть донме, около 16 000, после окончания Первой Мировой Войны жили в Салониках. Во время обмена населением между Грецией и Турцией в 1924 году донме попросили раввинов Салоник, желая избежать возвращения в Турцию, разрешить им вернуться в иудаизм. Однако раввины Салоник донме обратно в евреи не приняли.
Свое решение раввины объяснили тем, что дети, родившиеся после ночей Праздника Овцы, считаются по еврейскому закону мамзерим, т.е. незаконорожденными, родившимися у замужней женщины не от ее мужа. Хотя логики я тут не вижу, потому что и мамзерим являются точно такими же евреями, как и не мамзерим - и тех и других родила мать-еврейка.
И донме уехали в Турцию, прочно вошли в ее политическую и культурную элиту, не смотря на свою малочисленность. А евреев Салоник в 1942 году немцы убили всех. Раввины вообще часто поступают правильно, хотя это не всегда сразу бывает очевидно.
Но вернемся к временам распада Оттоманской империи. Донме никогда не забывали, что они евреи и очень сочувствовали сионистскому движению. И были крайне недовольны политикой султана Абдул-Хамида за то, что он препятствовал деятельности Теодора Герцля по переселению евреев во входившую тогда в Оттоманскую империю Палестину. А потому активно включились в революционную борьбу против прогнившего султанского режима. В среде младотурок, на первоначальном этапе их деятельности, значение донме было очень значительно. Хотя, в действительности, именно донме способствовали тому, что турецкие власти разрешили евреям из восточной Европы переселятся в Палестину в начале 20-го века.
После прихода младотурок во власть донме, естественно, заняли серьезные позиции во главе властной пирамиды. Кроме самого Ататюрка, донме были три министра первого турецкого правительства (Нужет Фаика, Мустафа Арифа и Мехмет Джавида). Сам Мустафа Кемаль дал очень интересный ответ на прямой вопрос одного из своих близких друзей Нури Чонкера (Nuri Conker) по поводу своего происхождения. Кемаль ответил: «Некоторые обо мне говорят, что я еврей, потому что родился в Салониках. Но не надо забывать, что и Наполеон был итальянцем из Корсики, хотя умер как француз и как таковой вошел в историю». (For me as well as some people want to say that I’m a Jew – because I was born in Salonica. But it must not be forgotten that Napoleon was an Italian from Corsica, yet he died a Frenchman and has passed into history as such.)
Исламисты в Турции ненавидели и ненавидят донме люто. В частности, один из самых страстных и авторитетных антисемитов сегодняшней Турции, Мехмет Сакат Аяги, обнародовал «Протоколы «красных». В Турции донме называют «красными турками», а обычных этнических турок, называют «черными турками». Это вызвано тем, что донме часто рыжие и белокожие, в отличие от жгучих брюнетов истинных турок. Так вот в «Протоколах «красных» программными целями донме объявляются «отключение турецких женщин от исламской культуры», «пропаганда бикини и отказа от чадры» и т. д.
Что, кстати, правда. В турецкой культуре и средствах массовой информации донме представлены чрезвычайно широко и всегда выступают за «западные ценности» вообще и бикини в частности. Что и не удивительно, потому что идеалы сексуальной свободы им были свойственны еще со времен Шабтая Цви.
Поэтому сегодня, во времена ползучей исламской революции в Турции, дня не проходит без того, чтобы тот или другой настроенный исламски орган массовой информации не предупреждали бы турецкий народ об опасности космополитизма, исходящий от донме. Этих продажных девок американского империализма, который, как известно игрушка в руках могущественного еврейского лобби. Ибо истинной целью оных девок является распад Турции на маленькие национальные государства (курдов, алавитов и т. д.), оставив самим туркам клочок земли вокруг Стамбула.
Именно донме, кстати, способствовали в 1997 году падению исламистского правительства Неджметина Арбакана. Что сегодня им вменяется в вину крайне активно так как нынешние правители Турции являются политическими последователями Арбакана.
А в Израиль, кстати, донме уехать права не имеют. Хотя без их помощи сионистский проект вряд ли бы состоялся. Потому что Израиль предоставляет гражданство только евреям, которые исповедуют иудаизм или не исповедуют никакую религию вообще. А донме все-таки мусульмане.