Самым процветающим государством Средиземноморья на всем протяжении средних веков наряду с Византией стал Арабский хали-фат, созданный пророком Мохаммедом (Мухаммедом, Магометом) и его преемниками. В Азии, как и в Европе, эпизодически возника-ли военно-феодальные и военно-бюрократические государственные образования, как правило, в результате военных покорений и при-соединений. Так возникла империя Моголов в Индии, империя Танской династии в Китае и др. Сильная интегрирующая роль выпала христианской религии в Европе, буддистской в государствах Юго-Восточной Азии, исламской на Аравийском полуострове.

Сосуществование домашнего и государственного рабовладения с феодально-зависимыми и родообщинными отношениями продол-жалось в некоторых странах Азии и в этот исторический период.

Аравийский полуостров, где возникло первое исламское го-сударство, расположен между Ираном и Северо-Восточной Афри-кой. Во времена пророка Мохаммеда, родившегося около 570 г., он был слабозаселенным. Арабы были тогда кочевым народом и обес-печивали с помощью верблюдов и других вьючных животных торгово-караванные связи между Индией и Сирией, а затем северо-африканскими и европейскими странами. На арабских племенах лежала также забота об обеспечении безопасности торговых маршрутов с восточными пряностями и ремесленными изделиями, и это обстоятельство послужило благоприятным фактором становле-ния арабского государства. Сам Мохаммед, по преданию, был вы-ходцем из племени курейшитов, которые осуществляли на протя-жении нескольких поколений подобные охранные функции вдоль караванных маршрутов.

Мохаммед уверовал в свою великую миссию примерно в соро-калетнем возрасте, после первого общения с богом Аллахом. Он, в частности, провозгласил, что «нет Бога, кроме Аллаха, и Мо-хаммед Пророк его». Свою проповедническую деятельность он вна-чале развернул в своем родном городе Мекке, но под угрозой пре-следований жрецов местного языческого культа и недовольной его возвышением аристократии Мохаммед был вынужден удалиться с единомышленниками в соседний город Медину (бывший Ясриб) С момента этого переселения и обособленного существования, по-лучившего наименование «хиджра» (621-629), начинается лето-счисление по мусульманскому календарю.

Мохаммед довольно быстро собрал значительное число при-верженцев и уже в 630 г. сумел вновь поселиться в Мекке, жите-ли которой к тому времени прониклись его верой и учением. Но-вая религия получила название ислам (мир с Богом, покорность воле Аллаха) и довольно быстро распространилась по всему по-луострову и за его пределами. В общении с представителями дру-гих религий - христианами, иудеями и зороастрийцами - после-дователи Мохаммеда сохраняли веротерпимость. В первые века распространения ислама на омейядских и аббасидских монетах че-канилось изречение из Корана (Сура 9,33 и Сура 61,9) о пророке Мохаммеде, имя которого означает «дар Божий»: «Мохаммед - посланник Божий, которого Бог послал с наставлением на правый путь и с истинной верой, чтобы возвысить ее над всеми верами, хотя бы этим были недовольны многобожники».

К моменту смерти пророка почти вся Аравия подпала под его власть, его первые преемники - абу Бакр, Омар, Осман, Али, прозванные праведными халифами (от «халиф» - преемник, за-меститель), - пребывали с ним в дружественных и родственных связях. Уже при халифе Омаре (634- 644) к этому государству были присоединены Дамаск, Сирия, Палестина и Финикия, а за-тем и Египет. На востоке Арабская держава расширилась за счет территории Месопотамии и Персии. В течение следующего столе-тия арабы завоевывают Северную Африку и Испанию, но дваж-ды терпят неудачу с завоеванием Константинополя, а позже во Франции терпят поражение при Пуатье (732 г.), однако в Испании удерживают свое господство еще на семь веков.

Омейядская династия (с 661 г.), которая осуществила покоре-ние Испании, перенесла столицу в Дамаск, а следующая за ними династия Аббасидов (от потомков пророка по имени Абба, с 750 г.) в течение 500 лет правила из Багдада. К концу X в. Арабская дер-жава, сплотившая до этого народы от Пиренеев и Марокко до Ферганы и Персии, разделилась на три халифата - Аббасидов в Багдаде, Фатимидов в Каире и Омейядов в Испании.

Самыми известными из Аббасидов стали халиф Гарун-аль-Рашид, который вошел в число персонажей «Тысячи и одной ночи», а также его сын аль-Мамун. Естественно, в роли халифов они были заняты и проблемами распростране-новой веры, воспринимавшейся ими самими и их подданными а к заповедь жить в равенстве и всеобщем братстве всех истинно верующих. В обязанности правителя в этом случае входило быть справедливым, мудрым и милостивым правителем. Просвещенные халифы сочетали заботы об администрации, финансах, правосудии и войске с поддержкой просвещения, искусства, литературы, на-уки, а также торговли и коммерции. Под последними понимались посреднические операции и услуги, связанные с транспортировкой, складированием, перепродажей товаров и ростовщичеством.

Как и в предыдущие исторические эпохи, важная роль отво-дилась способам усвоения наследия и опыта высокоразвитых древ-них культур и цивилизаций. В прошлом греки переняли письмен-ность у финикийцев и некоторые философские построения у вос-точных мудрецов (египетских, месопотамских, возможно, индий-ских). Спустя 10 веков античное греко-римское наследие облегчило становление арабо-мусульманской культуры, которая на протяже-нии нескольких столетий продолжала ту культурную работу, ко-торая была прервана по тем или иным причинам в греко-латинс-ком мире.

В средние века ознакомление с арабской наукой стало, по обобщению академика В.В. Бартольда, «одним из главных преиму-ществ западноевропейского средневекового мира перед византий-ским...» Арабо-мусульманский мир в ходе усвоения и переработки античного наследия выдвинул на общественную арену таких выда-ющихся мыслителей и деятелей, как Фараби, Авиценна (980-1037), ибн Рушд (лат. имя Аверроэс, р. 1126) и ибн Халдун (XIV в.).

Ибн Халдун жил в Северной Африке и попытался (единственный в арабской литературе!) перейти от повествовательной истории к прагматической (утилитарной научной) с целью установить и опи-сать законы всемирной (в данном случае в рамках Арабского ха-лифата и его окружения) социальной истории. Он рассматривал ис-торию как «новую науку», а основной областью исторических пе-ремен считал не изменения политических форм, как в свое вре-мя древние греки, а условия хозяйственной жизни, которые ока-зывают сильное влияние на переход от сельской и кочевой жиз-ни к городскому быту и нравам.

Характерно при этом, что для арабского историка во всем мире и его истории существовали в качестве значительных толь-ко культурные заслуги мусульман в целом. Таким образом, исто-рически новую культуру мусульманских народов он ставит выше всех других, но отмечает ее упадок и предсказывает ее гибель. В своих соотечественниках арабах он видел только кочевников, Разрушителей культуры. По его обобщению, арабы не достигли никаких успехов ни в искусствах, за исключением поэзии, ни в государственной жизни. Даже при выборе места для постройки го-родов они будто бы руководствовались только потребностями кочевой жизни, вследствие чего основанные арабами города быст-ро приходили в упадок.

Халифат как средневековое государство сложился в результате объединения арабских племен, центром расселения которых являлся Аравийский полуостров.

Характерной чертой возникновения государственности у арабов в VII в была религиозная окраска этого процесса, который сопровождался становлением новой мировой религии - ислама. Политическое движение за объединение племен под лозунгами отказа от язычества, многобожия, объективно отражавшие тенденции зарождения нового строя, получило название «ханифского».

Поиски проповедниками - ханифами новой истины и нового бога, происходившие под сильным влиянием иудаизма и христианства, связаны прежде всего с именем Мухаммеда. Мухамммед утверждал, что исламское учение не противоречит двум уже ранее распространенным монотеистическим религиям - иудаизму и христианству, но только подтверждает и уточняет их. Однако в тоже время стало ясно, что ислам содержит и нечто новое. Достаточно отчетливо проявилась его жестокость, а порой и фанатичная нетерпимость в некоторых вопросах, особенно вопросах власти и права на власть. Согласно доктрине ислама, власть религиозная неделима от власти светской и является основой последней, в связи с чем ислам требовал одинакового безусловного повиновения богу, пророку и тем, кто имеет власть.

В истории средневековой империи, получившей название Арабский халифат, обычно выделяют два периода: дамасский и багдадский, которые соответствуют и основным этапам развития арабского средневекового общества и государства.

Развитие арабского общества подчинялось основным - закономерностям эволюции восточных средневековых обществ при определенной специфике действия религиозных и культурно-национальных факторов. Характерными чертами мусульманского общества были доминирующее положения государственной собственности на землю с широким использованием рабского труда в государственном хозяйстве (рудники, мастерские), государственная эксплуатация крестьян посредством ренты-налога в пользу правящей верхушки, религиозно-государственная регламентация всех сфер общественной жизни, отсутствие четко выраженных сословных групп, особого статуса городов, каких-либо свобод и привилегий.

Поскольку юридическое положение личности определялось вероисповеданием, на первый план выступили различия в правовом статусе мусульман и не мусульман (зиммиев). Первоначально отношение к покоренным зиммиевам отличалось достаточной терпимостью: они сохраняли самоуправление, свой язык и собственные суды. Однако со временем их приниженное положение становилось все более очевидным: их взаимоотношения с мусульманами регламентировались мусульманским правом, они не могли вступать в браки с мусульманами, должны были носить отличающую их одежду, снабжать арабское войско продуктами, уплачивать тяжелый поземельный налог и подушную подать.

На первом этапе развития халифат представлял собой централизованную теократическую монархию. В руках халифа была сосредоточена духовная (иммат) и светская (эмират) власть, которая считалась неделимой и неограниченной. Первые халифы избирались мусульманской знатью, однако довольно скоро власть халифа стала передаваться по завещательному распоряжению.

В дальнейшем главным советником и высшим должностным лицом при халифе стал визирь. Согласно мусульманскому праву, визири могли быть двух типов: с широкой властью или с ограниченными полномочиями, т.е. только исполняющие приказания халифа. В раннем халифате обычно практиковались назначение визиря с ограниченной властью. К числу важных чиновников при дворе относились также начальник личной охраны халифа, заведующий полицией, особый чиновник, осуществляющий надзор за другими должностными лицами.

Центральными органами государственного управления являлись специальные правительственные канцелярии - диваны. Диван военных дел ведал оснащением и вооружением армии. В нем велись списки людей, входивших в состав постоянного войска, с указанием получаемого им жалования или размеров пожалований за военную службу. Диван внутренних дел контролировал финансовые органы, занятые учетом налоговых и других поступлений, с этой целью собирались необходимые статистические сведения. Особые функции выполнял диван почтовой службы. Он занимался доставкой почты и государственных грузов, руководил строительством и ремонтом дорог, караван-сараев и колодцев. Более того это учреждение фактически выполняло функции тайной полиции.

Система местных органов государственного управления на протяжении VII-VIII вв. Претерпевала значительные изменения. Первоначально местные органы власти в покоренных странах оставались нетронутыми, сохранялись и старые методы управления. По мере упрочения власти правителей халифата произошло упорядочение местной администрации по персидскому образцу. Территория халифата была разделена на провинции, управляемые как правило, военными наместниками - эмирами. Эмиры обычно назначались халифом из числа своих приближенных. Однако были и эмиры, назначенные из представителей местной знати, из бывших правителей завоеванных территорий. В ведении эмиров находились вооруженные силы, местный административно-финансовый и полицейский аппарат. Эмиры имели помощников - наибов.

Мелкие административные подразделения в халифате (города, селения) управлялись должностными лицами различных рангов и наименований. Нередко эти функции возлагались на руководителей местных мусульманских религиозных общин - старшин (шейхов). Большая роль армии в халифате определялась самой доктриной ислама. Основной стратегической задачей халифата считалось завоевание территории, не заселенной мусульманами, путем «священной войны». Принимать участие в ней должны были все совершеннолетние и свободные мусульмане.

На первом этапе завоеваний арабская армия представляла собой племенное ополчение. Однако необходимость укрепления и централизации армии вызывала ряд военных реформ конца VII - середины VIII вв. Арабская армия стала состоять из двух основных частей (постоянного войска и добровольцев), и каждая находилась под командованием особого полководца. В постоянном войске особое место занимали привилегированные воины-мусульмане. Основным родом войск была легкая конница.

Огромная, состоящая из разнородных частей, средневековая империя, несмотря на объединяющий фактор ислама и авторитарно-теократические формы осуществления власти, не смогла долгое время существовать как единое целое. Начиная с IX в. в государственном строе халифата происходят значительные изменения.

Во-первых, произошло фактическое ограничение светской власти халифа. Его заместитель, великий визирь, опираясь на поддержку знати, оттесняет верховного правителя от реальных рычагов власти и управления. Не отчитываясь перед халифом, визирь мог самостоятельно назначать высших государственных чиновников. Духовную власть халифы стали разделять с главным кади, руководившим судами и образованием. Во-вторых, в государственном механизме халифата еще больше возросла роль армии, ее влияние на политическую жизнь. На смену ополчению пришла профессиональная наемная армия. Создается дворцовая гвардия халифа из рабов тюркского, кавказского и даже славянского происхождения (мамлюки), которая в IX в. становится одной из главных опор центральной власти. Однако в конце IX в. ее влияние становится настолько велико, что гвардейские военачальники расправляются с неугодными халифами и возводят на престол своих ставленников.

В-третьих, усиливаются сепаратистские тенденции в провинциях. Власть эмиров, а также местных племенных вождей становится все более независимой от центра. С IX в. политическая власть наместников над управляемыми территориями становится фактически наследственной. Появляются целые династии эмиров. Эмиры создают свое войско, удерживают в свою пользу налоговые поступления и таким образом превращаются в самостоятельных правителей.

Распад халифата на эмираты и султанаты - независимые государства в Испании, Марокко, Египте, Средней Азии, Закавказье - привел к тому, что багдадский халиф, оставаясь духовным главой суннитов, к X в. фактически контролировал лишь часть Персии и столичную территорию. В X и XI вв. В результате захвата Багдада различными кочевыми племенами халиф дважды лишался светской власти. Окончательно восточный халифат был завоеван и упразднен монголами в XIII в. Резиденция халифата была перенесена в Каир, в западную часть халифата, где халиф сохранял духовное лидерство среди суннитов до начала XVI в., когда оно перешло к турецким султанам. Одновременно с возникновением Халифата формировалось и его право - шариат. Право изначально формировалось как важнейшая часть религии. Его основными источниками стали Коран - священная книга ислама, содержащая предписания, носящие характер морально-нравственных установок; сунна -сборник преданий о поступках и изречениях Мухаммеда, содержащая предписания семейно-наследственного и судебного права; иджма - решения, вынесенные авторитетными мусульманскими правоведами, по вопросам, не отраженным в Коране и сунне, фетва - письменное заключение высших религиозных авторитетов по решениям светских властей относительно отдельных вопросов общественной жизни.

Согласно мусульманскому праву действия каждого лица определяются как: 1) строго обязательные, 2) желательные, 3) разрешаемые, 4) нежелательные, но ненаказуемые, 5) запрещенные и строго наказуемые.

Ислам выделил ряд главных защищаемых ценностей: религия, жизнь, разум, продолжение потомства и собственность.

В соответствии с посягательством на эти ценности и характером наказаний преступления делятся на:

1) преступления против основ религии и государства, за которые следуют точно определенные наказания;

2) преступления против отдельных лиц, за которые также назначены определенные наказания;

3) преступления и правонарушения, наказания по которым строго не установлены и право выбора наказания предоставляется суду.

Для мусульман Коран - живое слово Аллаха, и поэтому он содержит вечную Истину.

Одним из наиболее крупных явлений в средневековой цивилизации на Востоке стало мусульманское право (шариат). Эта правовая система, которая со временем приобрела мировое значение, возникла и оформилась в рамках Арабского Халифата. После его падения мусульманское право не потеряло свое былое значение.

Шариат - это правовые предписания, неотъемлемые от теологии ислама, тесно связанные с его религиозно-мистическими представлениями. Ислам рассматривает правовые установки как частицу единого божественного закона и порядка.

Важнейшим источником Шариата считается Коран - священная книга мусульман, составление которой приписывается Мухаммеду. Коран состоит из 114 глав (сур), расчлененных на 6219 стихов (аятов). Лишь около 500 стихов содержат предписания, причисленные к шариату. И лишь 80 из них можно рассматривать как правовые. Вторым обязательным для всех мусульман источником права была сунна («священное придание»), состоявшая из многочисленных рассказов (хадисов) о суждениях и поступках самого Мухаммеда. Несмотря на обработку хадисов, сунна содержала много противоречащих друг другу положений, а выбор наиболее «достоверного» из них всецело зависел от усмотрения судий.

Третье место в иерархии мусульманского права занимала иджма («общее согласие мусульманской общины»). На практике иджма складывалась из совпадающих мнений по религиозным и правовым вопросам, которые были высказаны сподвижниками Мухаммеда или позднее наиболее влиятельными мусульманскими теологами - правоведами.

Одним из наиболее спорных источников мусульманского права был кияс - решение правовых дел по аналогии. Согласно киясу правило, установленное в Коране, сунне или иджме, может быть применено к делу, которое не было прямо предусмотрено в этих источниках права. Кияс, таким образом, не только позволял урегулировать новые общественные отношения, но и способствовал в ряде случаев освобождению шариата от теологического налета. Но в руках феодальных мусульманских судей кияс часто становился инструментом откровенного произвола. В качестве дополнительного источника шариат допускал местные обычаи, не вошедшие непосредственно в само мусульманское право в период его становления, но не противоречащие его принципам.

Наконец, источниками права в Арабском Халифате, считались производные от шариата, указы и распоряжения халифов - фирманы. В более поздних мусульманских государствах (Османская империя и т.д.) с развитием законодательства в качестве источников права стали государственные законы - кануны.

Судебные функции в халифате были отделены от административных. Местные власти не имели права вмешиваться в решения судей. Верховной судьей считался глава государства - халиф. В целом же суд был привилегией духовенства. Высшую судебную власть на практике осуществляла коллегия наиболее авторитетных богословов, которые также являлись правоведами. От имени халифа они назначали из представителей духовенства нижестоящих судей (кади) и специальных уполномоченных, которые контролировали их деятельность на местах. Правомочия кади были обширны. Они рассматривали на местах судебные дела всех категорий, следили за исполнением судебных решений, осуществляли надзор за местами заключения, удостоверяли завещания, распределяли наследство, проверяли законность землепользования. Судебные решения кади были окончательными и обжалованию не подлежали. Исключение составляли те случаи, когда сам халиф или его уполномоченные изменяли, решение кади.

Подробности Категория: Страны Западной Азии Опубликовано 26.11.2013 15:22 Просмотров: 5951

Саудовскую Аравию называют «Страной двух мечетей», так как здесь находятся Мекка и Медина – два главных священных города ислама.

Ме́кка – центр паломничества для мусульман. Немусульманам в Мекку въезд запрещён. В центре Мекки находится главная и крупнейшая в мире Мечеть Аль-Харам (Заповедная, Великая) с главной святыней ислама Кааба (мусульманская святыня в виде кубической постройки во внутреннем дворе Заповедной Мечети).

Мечеть Аль-Харам и Кааба

Медина – второй священный город ислама после Мекки. Здесь присутствует святыня пророка Мухаммада у мечети пророка, известная как купол пророка, или «зелёный купол», построенный рядом с домом пророка Мухаммада. В Медине скончался пророк Мухаммад в 632 г.

Мечеть пророка Мухаммада

Королевство Саудовская Аравия граничит с Иорданией, Ираком, Кувейтом, Катаром, Объединёнными Арабскими Эмиратами, Оманом и Йеменом. Омывается на северо-востоке Персидским заливом, а на западе – Красным морем.

Это государство всеобщего благосостояния благодаря большим запасам нефти (второе место в мире по добыче и экспорту нефти после России).

Государственная символика

Флаг - утверждён 15 марта 1973 г. Представляет собой прямоугольное зелёное полотнище, с шахадой (мусульманским символом веры): «Нет божества, достойного поклонения, кроме Аллаха и Мухаммада - посланника Его».
Чтобы надпись читалась с обеих сторон, флаг сшивается из двух одинаковых полотнищ. Меч символизирует победы основателя страны – Абдель-Азиза Ибн-Сауда.

Герб – эмблема Саудовской Аравии. Представляет собой два меча и пальму. Пальма символизирует главное дерево Саудовской Аравии. Мечи символизируют два рода, которые основали современную Саудовскую Аравию: род Аль Сауд и род Аль Шейх.

Государственное устройство современного государства Саудовская Аравия

Форма правления - абсолютная теократическая монархия (форма правления, где во главе государства стоит религия. Главой государства является глава церкви, который обладает неограниченной высшей государственной властью. В настоящее время такая форма правления установлена в трёх странах: Святой Престол – город-государство Ватикан, королевство Саудовская Аравия, султанат Бруней).
Глава государства – король.
Глава правительства – премьер-министр.
Столица – Эр-Рияд.

Официальный язык - арабский

Валюта - саудовский риал

Крупнейшие города – Эр-Рияд, Джидда, Мекка, Медина.
Территория – 2 149 000 км².
Население – 26 939 583 чел.
Государственная религия – ислам.
Административное деление – 13 провинций.
Экономика – преимущество экономики составляют огромные запасы нефти и газа и сопутствующая перерабатывающая промышленность. Экспорт – нефть и нефтепродукты. Импорт – промышленное оборудование, продовольствие, химическая продукция, автомобили, текстиль.
Вооружённые силы – сухопутные, ракетные войска, военно-морские силы, королевские военно-воздушные силы, силы противовоздушной обороны.

Военно-морские силы Саудовской Аравии

Спорт – самая популярная игра – футбол, а также волейбол и баскетбол. Среди молодёжи очень популярен дрифтинг – техника вождения автомобиля в управляемом заносе.

Правительство страны объявило, что лихачество, которое повлечет в случае ДТП смерть человека, будет рассматриваться как предумышленное убийство и караться отсечением головы.

Образование – к концу XX в. в Саудовской Аравии установилась система, предоставляющая всем гражданам бесплатное образование – от дошкольного до высшего. В стране существует 8 университетов, более 24000 школ и большое количество колледжей и прочих образовательных учреждений. Более четверти государственного годового бюджета тратится на образование. Правительство предоставляет студентам все необходимое для учёбы: литературу и даже медицинское обслуживание. Государство также спонсирует обучение своих граждан в зарубежных университетах, главным образом в США, Великобритании, Канаде, Австралии, Малайзии.
Климат – крайне засушливый.

Культура

Культура прочно связана с исламом. Пять раз в день муэдзин призывает правоверных мусульман к молитве (намазу). Служение иной религии, распространение прочей религиозной литературы, строительство церквей, буддистских храмов, синагог запрещено.
Ислам запрещает употребление свинины и алкоголя. Традиционная пища: цыплята-гриль, фалафель, шаурма, люля-кебаб, кусса махши (фаршированные кабачки), пресный хлеб (хубз). Практически во все блюда обильно добавляют различные специи и пряности.

Фалафель – жареные во фритюре шарики из измельченного нута (или бобов), иногда с добавлением фасоли, приправленные пряностями

Главные напитки – кофе и чай. Распитие часто носит церемониальный характер. В чай обычно добавляются различные травы. Арабский кофе славится своей традиционной крепостью. Его пьют маленькими чашками, часто с добавлением кардамона. Арабы пьют кофе очень часто.
Одежда: национальные традиции и каноны ислама – мужчины носят длинные рубахи из шерсти либо хлопка (дишдаша́). Традиционный головной убор – гутра. В холодное время поверх дишдаши надевают бишт – накидку из верблюжей шерсти.

Женщины в абайе

Женская традиционная одежда богато украшена племенными знаками, монетами, бисером, нитями. Покидая дом, саудовская женщина обязана прикрыть тело абайей, а голову – хиджабом. Иностранным женщинам также необходимо носить абаю (а под ней – брюки или длинное платье).

Девочка в хиджабе

Общественные театры и кинотеатры запрещены. Домашнее видео весьма популярно. Фильмы западного производства практически не подвергаются цензуре.

Положение женщин в стране

У каждой взрослой женщины должен быть близкий родственник мужского пола в качестве её опекуна. Опекун принимает решения от лица женщины: разрешение путешествовать, заниматься бизнесом, учиться в университете или колледже, работать. Женщина не может получить медицинскую помощь без разрешения мужа или опекуна. Существует специальная электронная система, чтобы мужчина/опекун мог следить за местоположением женщины.
Мужчины пользуются односторонним правилом развода со своими жёнами (талак) без нужды в каком-либо законном основании. Женщина может получить развод только с согласия мужа или если будет юридически доказано, что муж причиняет ей вред. На деле получить законный развод для саудовской женщины очень сложно.
Культурные нормы ограничивают поведение женщины на публике. За их соблюдением следит религиозная полиция (мутава). В ресторанах женщины должны сидеть в отдельных, предназначенных для семей секциях. Женщины должны носить абайю (длинное платье свободного покроя, скрывающее всю фигуру) и закрывать волосы. Женщинам запрещено водить машину. В 2013 г. женщинам разрешили кататься на мотоциклах и велосипедах, но в сопровождении мужчины/опекуна и подальше от мужской толпы, чтобы не «вызывать агрессию» у них.
Мужчины женятся на девушках, когда те достигают десятилетнего возраста.

Природа

Флора

Большая часть страны – обширное пустынное плато. В северной и центральной части страны расположены наиболее крупные песчаные пустыни: Большой Нефуд и Малый Нефуд (Дехна), известные своими красными песками; на юге и юго-востоке – Руб-эль-Хали (араб. «пустая четверть») с барханами и грядами в северной части до 200 м. На песках кое-где произрастают белый саксаул, верблюжья колючка, на хамадах –лишайники, на лавовых полях – полыни, астрагалы, по руслам вади – одиночные тополя, акации, а в более засоленных местах – тамариск; по побережьям и солончакам – галофитные кустарники.

Цветок верблюжьей колючки

Значительная часть песчаных и каменистых пустынь почти полностью лишены растительного покрова. В горах Асира присутствуют участки саванн, где произрастают акации, дикие маслины, миндаль. В оазисах – рощи финиковых пальм, цитрусовых, бананов, зерновые и огородные культуры.

Миндальное дерево

Фауна

Животный мир Саудовской Аравии разнообразен: здесь обитают антилопа, газель, даман, волк, шакал, гиена, лисица-фенёк, каракал, дикий осёл онагр, заяц.

Каракал – это не рысь. Но из семейства кошачьих

Водится много грызунов: песчанки, суслики, тушканчики и др. Немало пресмыкающихся: змеи, ящерицы, черепахи. Из птиц – орлы, коршуны, грифы, соколы-сапсаны, дрофы, жаворонки, рябки, перепела, голуби. В береговых низменностях размножается саранча.
В Красном море и Персидском заливе наблюдается более 2000 видов кораллов, особенно ценится чёрный коралл. 39,64 % площади страны занимают 128 охраняемые территории. В середине 1980 гг. был организован Национальный парк Асир, где сохраняются такие почти исчезнувшие виды диких животных, как орикс (сернобык) и нубийский горный козёл.

Объекты всемирного наследия ЮНЕСКО в Саудовской Аравии

Мадаин-Салих

Комплекс археологических объектов, который включает 111 скальных захоронений (I век до н. э. - I век н. э), а также систему гидротехнических сооружений, относящихся к древнему набатейскому городу Хегра, являвшемуся центром караванной торговли.

Эд-Диръия (город)

Дворец Саада ибн-Сауда в Эд-Диръия

Известен тем, что из него происходят Саудиты – правящая династия Саудовской Аравии. С 1744 по 1818 год Эд-Диръия была первой столицей саудитов.

Другие достопримечательности Саудовской Аравии

88 % населения Саудовской Аравии сосредоточено в городах. Крупнейший город и столица королевства, политический, культурный и научный центр – Эр-Рияд .

Современные здания в Эр-Рияде

В городе много небоскрёбов, разрабатываются и другие грандиозные проекты. Высочайшее здание города, а также всего королевства Бурдж аль-Мамляка – 99-этажный небоскрёб. В небоскрёбе размещены магазины, обсерватория на высоте 297 метров, апартаменты, офисы, отель Four Seasons и даже мечеть.

Джидда

Второй по величине город в стране. Население 3 400 000 чел. Одна из достопримечательностей Джидды – могила Евы. Согласно мусульманской традиции, почитается как захоронение Евы. По преданиям, после грехопадения, Ева, упав на Землю, оказалась в районе Джидды или Мекки, а Адам попал на Шри-Ланку и оставил на Адамовой вершине след, почитаемый буддистами как след Будды, а шиваитами как след Шивы.
Место могилы было забетонировано религиозными властями Саудовской Аравии в 1975 г., т.к. паломники в нарушение исламских традиций молились на могиле после сезона хаджа.

Могила Евы, фото 1894 г.

В Джидде есть порт на восточном побережье Красного моря, который принимает основной поток паломников, направляющихся на хадж в Мекку и Медину. Строится метро. В северной части города планируют построить самый высокий в мире небоскреб.

Занимает южную треть Аравийского полуострова, это одна из самых крупных пустынь мира. Песок лежит поверх гравия или гипса, высота дюн достигает 250 м. Песок преимущественно силикатный, от 80 до 90 % составляет кварц, остальное – полевой шпат, крупицы которого, покрытые окисью железа, окрашивают пески в оранжевый и красный цвет.

Чёрный камень

Это восточный краеугольный камень Каабы, древнего каменного здания, которому мусульмане молятся в центре Великой мечети в Мекке. Он почитается мусульманами как исламская реликвия, которая восходит ко времени Адама и Евы.
Камень почитался в Каабе в языческие доисламские времена, за 5 лет до первого откровения пророка Мухаммада. С тех пор он был разбит на ряд фрагментов и теперь закреплён в серебряной оправе. Он отполирован руками миллионов паломников. Исламская традиция считает, что он упал с неба, чтобы показать Адаму и Еве, где строить жертвенник. Хотя учёные описывают его как метеорит.

Мусульманские паломники борются за шанс поцеловать Черный камень

Гора Арафат

Это гранитный холм к востоку от Мекки. Он также известен как гора Милосердия. Согласно исламской традиции, холм является местом, где исламский пророк Мухаммад сказал прощальную Нагорную проповедь к мусульманам, которые сопровождали его на хадж в конце его жизни. Холм высотой 70 м.
Паломники проводят здесь целый день, умоляя Аллаха простить их грехи и молятся о будущем. Они также собирают камни для забрасывания камнями сатану.

Национальный музей Саудовской Аравии

Основан в 1999 г. Экспонаты находятся в восьми выставочных залах, или галереях:
Человек и Вселенная
Арабские королевства
Доисламская эпоха
Миссия Пророка (здесь иллюстрируются жизнь и миссия пророка Мухаммеда. На одной из стен есть большая родословная пророка).
Ислам и Аравийский полуостров
Первые и вторые Саудовские Штаты
Объединения
Хадж и две священные мечети (основным экспонатом в этой галерее является большая модель Мекки и ее окрестностей).

Нассиф Дом

Музей и культурный центр, в котором проводятся специальные выставки и лекции историков.

История

Древняя история

Здесь находится историческая родина арабских племён. Арабы ассимилировали население южной части полуострова – негроидов.
С начала I в. до н. э. на юге полуострова существовали Минейское и Сабейское царства, здесь возникли древнейшие транзитные города Хиджаза – Мекка и Медина. В начале VII в. в Мекке пророк Мухаммед начал проповедовать ислам. В 622 г. он переселился в оазис Ясриб (будущую Медину), который стал центром зарождающегося арабского государства.

Мавзолей Мухаммеда

Ислам

Не все местные иудеи сразу приняли ислам, а через какое-то время отношения между арабами и иудеями приняли откровенно враждебный характер.
В 632 г. со столицей в Медине был основан Арабский Халифат, охвативший практически всю территорию Аравийского полуострова. Ко времени начала правления второго халифа Умар ибн Хаттаба (634) все иудеи были изгнаны из Хиджаза. Тогда же возникло правило, согласно которому в Хиджазе, а сегодня в Медине и в Мекке, не имеют права проживать немусульмане. В результате завоеваний к IX в. арабское государство раскинулось на территории всего Ближнего Востока, Ирана, Средней Азии, Закавказья, Северной Африки, а также Южной Европы (Пиренейский п-ов, острова Средиземного моря).

Средние века

К 1574 г. Османская империя во главе с султаном Селимом II окончательно завоевала Аравийский полуостров. Арабы начали предпринимать первые попытки строительства собственной государственности. Самыми влиятельными на тот момент арабскими семьями в Хиджазе являлись Сауды и Рашиди.

Первое Саудовское государство

Зарождение государства началось в 1744 г. в центральном регионе Аравийского полуострова в результате объединения правителя города Ад-Дирийя Мухаммада ибн Сауда и исламского проповедника Мухаммада Абдуль-Ваххаба. Этот союз положил начало правящей по сей день династии Саудов. Первое Саудовское государство просуществовало 73 года – через некоторое время оно подверглось давлению со стороны Османской империи. В 1817 г. османский султан отправил на Аравийский полуостров войска под командованием Мухаммеда Али-паши, которые разгромили слабую армию Имама Абдаллы.

Второе Саудовское государство

Через 7 лет (в 1824 г.) было основано Второе Саудовское государство со столицей в Эр-Рияде. Оно просуществовало 67 лет и было уничтожено давними врагами Саудов – династией Рашиди родом из Хаиля. Семья Саудов была вынуждена бежать в Кувейт.

Третье Саудовское государство

В 1902 г. 22-летний Абд аль-Азиз из семьи Саудов захватил Эр-Рияд, а в 1904 г. Рашиди обратились за помощью к Османской империи, которая ввела свои войска, но потерпела поражение. В 1912 г. Абдель Азиз захватил весь регион Неджд, а в 1920 г., используя материальную поддержку англичан, окончательно разбил Рашиди. В 1925 г. была захвачена Мекка. 10 января 1926 г. Абдель Азиз аль-Сауд был объявлен королем Хиджаза. Через несколько лет Абдель Азиз захватил практически весь Аравийский полуостров. 23 сентября 1932 г. Неджд и Хиджаз были объединены в одно государство, названное Саудовской Аравией. Абдель Азиз стал королем Саудовской Аравии.

Первый король Саудовской Аравии Абд аль-Азиз ибн Сауд
В 1938 г. в Саудовской Аравии были открыты огромные нефтяные месторождения, но началась Вторая мировая война, и их разработка началась лишь в1946 г., и к 1949 г. нефть стала источником богатства и процветания государства.
Первый король Саудовской Аравии вел достаточно изоляционистскую политику. До своей смерти в 1953 г. он покидал страну лишь 3 раза, хотя в 1945 г. Саудовская Аравия была в числе основателей ООН и Лиги арабских государств.
Преемником Абдель Азиза стал его сын Сауд.

Король Сауд

Внутренняя политика его не была достаточно продуманной. Это привело к тому, что в стране произошёл государственный переворот, Сауд бежал в Европу, власть перешла в руки его брата Фейсала.

Фейсал, будучи радикальным политиком, внес огромный вклад в развитие страны. При нём возрос объём нефтедобычи, был проведён ряд социальных реформ в стране, создана современная инфраструктура. Но в 1973 г. он спровоцировал на Западе энергетический кризис, потребовав возвращение Иерусалима и сняв саудовскую нефть со всех торговых площадок.
Но через 2 года его застрелил собственный племянник. При короле Халиде внешняя политика Саудовской Аравии стала более умеренной. После Халида трон унаследовал его брат Фахд, а в 2005 г. – Абдалла.
4 октября 2011 г. произошли волнения в Восточной провинции, населенной в основном шиитами. Саудовские власти считают, что напряженность нагнетается из-за рубежа, в основном Ираном.

Саудовская Аравия

Североаравийские племена и государственные образования . На периферии крупных государств Месопотамии и небольших княжеств Восточносредиземноморского побережья находилась обширная территория Сирийско-Месопотамской степи и Северной Аравии, населенная в древности племенами: ариби, кедреи, набатеи, самуд и др., ведшие кочевой образ жизни. Главное занятие населения – скотоводство (лошади, ослы, крупный и мелкий рогатый скот, верблюды). Вели кочевое хозяйство. Господствовали родоплеменные союзы и небольшие государства. Возможно, что некоторые из них были княжествами (Набатея). Их правители в ассирийских документах обычно именовались “царями” или что более правильно “шейхами”. У арабских племен постепенно складывались своя военная организация, тактика, элементы военного искусства. У них не было регулярной армии, все взрослые мужчины племени были воинами. Для арабов-кочевников была свойственна своя тактика ведения боя: неожиданные набеги на противника и быстрое исчезновение в безбрежной пустыне. Находясь по соседству с сильными древневосточными царствами – Египтом и Ассирией, а также с небольшими государствами Восточносредиземноморского побережья, часто подвергавшимися нападению со стороны могущественных держав, североарабские племенные союзы и княжества часто вовлекались в международные противоречия того времени (9-7вв. до н.э.) – арабско-ассирийские столкновения (середина 9в. до н.э.). Арабские племена объединялись и вступали в союзы с Египтом и Вавилоном против Ассирии.

Возвышение Персидского государства и развитие его завоевательных планов привело к установлению контактов персов с арабами северной части полуострова, но арабы никогда не были под игом персов, по словам Геродота они участвовали в греко-персидских войнах на стороне персов (5в. до н.э.), оказывали сопротивление греко-македонским войскам во время похода А. Македонского на восток (4в. до н.э.).

Южная Аравия. На юге и юго-западе Аравийского полуострова на территории современной Йеменской Арабской и Йеменской Народно-Демократической Республики существовал в древности ряд государственных образований, являвшихся важнейшими центрами древнейеменской цивилизации. Самый северный был Маин (с центрами – городами Иасиль и Карнаву). Южнее Маина располагалась Саба с центром в Марибе. Южнее ее – Катабан со столицей в Тимне. Южнее Катабана – Аусан с центром в Мисваре, а восточнее – Хадрамаут со столицей Шабва.

Возникновение древнейших государств относится к 10-8вв. до н.э. Государства Маин, Катабан, Асуан, Хадрамаут и Саба в 6-5вв. до н.э. вступают в борьбу за преобладание.

В 3-1вв. до н.э. – господство Катабана. В 1в. до н.э. – Сабейское царство. В конце 2в. до н.э. выдвинулось новое, Химьяритское государство со столицей Зафар, ранее входившее в состав Катабана. К началу 4в. до н.э. она установила свою гегемонию над всей южной Аравией. С середины I тыс. до н.э. и до середины I тыс. н.э. Аравия находилась в тесных контактах с Грецией, птолемеевским Египтом и Римской империей. Военные столкновения в Аксумом (Эфиопия).

Экономика связана с развитием ирригационного землевладения и кочевого скотоводства, а также ремесла. Направления развития торговли: обмен между земледельческими и скотоводческими племенами Аравии; международная торговля благовониями со многими странами древневосточного и античного мира; транзитная торговля с Ближним Востоком индийскими и африканскими товарами. Но в конце I тыс. до н.э. ряд факторов привел к сильным потрясениям в экономике южной Аравии: изменение торговых путей (установление прямых морских путей между Египтом, Турцией, Персией, Индией), а также изменение климата в сторону большей засушливости и наступление пустынь на плодородные оазисы и земледельческие зоны, разрушение ирригационных сооружений, стихийные бедствия (неоднократные прорывы Марибской плотины). Усилилась инфильтрация бедуинов в оседлые земледельческие зоны. Таким образом, усложнение внутре- и внешнеполитической обстановки и постоянные войны привели к упадку южноаравийских государств.

Общественные отношения и политический строй. В середине II тыс. до н.э. и южноарабской языковой и племенной общности началось выделение крупных племенных союзов: минейского, катабанского, сабийского. В конце II тыс. – начале I тыс. до н.э. в результате развития производительных сил стали меняться производительные отношения. На территории Древнего Йемена возникли классовые раннерабовладельческие общества. Выделились знатные роды, которые постепенно сосредоточили в своих руках политическую власть. Образовались социальные прослойки: жречество и купечество. Земля, как средство производства, находилась в собственности сельских и городских общин, которые регулировали водоснабжение, осуществляли раздел между общинниками, владевшими участками земли, выплачивавшими налоги и выполнявшими повинности в пользу государства, храмов, общинной администрации. Основной хозяйственной ячейкой была большая патриархальная семья (большесемейная община).

Особую категорию земель составляли весьма обширные храмовые владения. Много земли было в руках государства. На государственных землях работало покоренное население, выполнявшее целый ряд повинностей и являвшееся по существу государственными рабами. В храмовых владениях работали в порядке выполнения повинностей свободные люди, лица, посвященные тому или иному божеству, храмовые рабы. Рабы были в основном из числа военнопленных, долговое рабство было распространено слабо. Документы говорят о наличии рабов в частных и храмовых хозяйствах, в хозяйстве правителя и его рода, в больших патриархальных семьях они приравнивались к младшим членам семьи.

Систему политического устройства южноаравийских народов можно показать на примере Сабейского царства. Оно состояло из 6 “племен”, из которых 3 принадлежали к числу привилегированных, а 3 других занимали подчиненное положение. Каждое племя делилось на крупные ветви, последние – на более мелкие, а они, в свою очередь, на отдельные роды. Племена управлялись вождями-кабирами, происходившими из знатных родов, возможно, при племенах были советы старейшин.

Привилегированные племена выбирали из представителей знатных родов на определенный срок эпонимов – важных должностных лиц государства, выполнявших жреческие обязанности, связанные с культом верховного бога Астара, осуществляли также астрономические наблюдения, составление календаря. Высшими должностными лицами, обладавшими исполнительной властью и осуществлявшими управление государством были до 3-2вв. до н.э. мукаррибы. Во время войны мукаррибы могли присваивать себе функции предводительства ополчением, и тогда они получали на время титул “малик” - царь. Постепенно мукаррибы сосредоточили в своих руках прерогативы царской власти, и в конце I тыс. до н.э. их должность фактически превратилась в царскую. Верховным органом государства был Совет старейшин. В него входили мукарриб и представители всех 6 сабийских племен, причем непривилегированные племена имели право лишь на половинное представительство. Совет старейшин имел сакральные, судебные и законодательные функции и административно-хозяйственные. Аналогичное устройство имели и другие южноарабские государства.

Постепенно в южноарабских государствах, наряду с племенным возникло и территориальное деление. Основу его составили города и поселения с примыкающей к ним сельской округой, имевшие свою автономную систему управления. Каждый сабейский гражданин принадлежал к одному из кровно-родственных племен и в то же время входил в состав определенной территориальной единицы.

Древняя Аравия занимала Аравийский полуостров и в природном плане представляла собой пустыню, с более-менее пригодными для жизни и хозяйства районами, расположенными на юге и юго-западе полуострова.

Племена и государственные образования Северной Аравии

Замечание 1

Изоляция аравийских племен от цивилизационных центров Египта и Месопотамии, обусловила своеобразие и специфичность исторического развития древне-аравийских сообществ.

Обширная территория Сирийско-Месопотамской степи и Северной Аравии, была населена кочевыми племенами арибов, кедреев, набатеев, самуд. Основным их занятием было скотоводство: племена разводили лошадей, ослов, крупный и мелкий рогатый скот и верблюдов. Верблюд давал кочевникам мясо и молоко, из шерсти изготавливали ткани, из шкур - кожевенные изделия, навоз использовался как горючее. Верблюды рассматривались в качестве эквивалента денег, и были безупречным средством передвижения пустыней.

У этих кочевников главенствующими все ещё были родоплеменные отношения. Существовали племенные союзы и небольшие державы. Может быть, к некоторым можно применить понятие «княжество», к примеру, к Набатее. Их правители в документах ассирийских правителей традиционно назывались «царями», скорее всего по аналогии с остальными странами, однако более резонно было бы называть их «шейхами». Иногда «царей» во главе племенных союзов замещали «царицы», что, может свидетельствовать о сохранении пережитков матриархата. Среди североаравийских городов-государств следует назвать Джауф, Тайма, Эль-Ула.

У арабских племен и княжеств складывалась своя боевая организация, стратегия, составляющие специфическое военное искусство. У них не было постоянной армии - все зрелые мужчины племени были бойцами, к тому же женщины тоже часто принимали участие в военных походах. Воины сражались на верблюдах, на каждом - традиционно по двое: один погонщик, и собственно воин, вооруженный луком или копьем. Арабы-кочевники выработали и свою стратегию ведения боевых действий : нежданные набеги на врага и быстрое исчезновение в пустыне.

Находясь в соседстве с сильными древневосточными царствами - Египтом и Ассирией, и небольшими государствами Восточного Средиземноморья, арабы Северной Аравии нередко подвергались их атаке и к тому же враждовали между собой. Североарабские племенные союзы и княжества нередко вовлекались в международные конфликты того времени, что в особенности типично для $IX - VII$ вв. до н. э., когда Ассирийское царство вело целенаправленное наступление на Восточное побережье Средиземноморья.

Одно из первых столкновений ассирийцев с арабами относится к середине $IX$ в. до н.э.: в $853$ г. в сражении при Каркаре в Сирии Салманасар $III$ разгромил войска коалиции, в составе которой были и арабы. В дальнейшем Тиглатпаласар $III$, Саргон $II$, Синаххериб продолжили свое продвижение на запад, что неизбежно привело к учащению столкновений с арабскими племенами и княжествами. В ходе завоеваний против арабов предпринимались карательные экспедиции, взималась дань (золотом, скотом, в особенности верблюдами, благоуханиями и пряностями), разорялись занимаемые ними местности, цитадели, водные источники и т. д. В правление Асархаддона арабские племена и княжества оказались преградой для Ассирийского царства на пути к покорению фараонского Египта. Но Асарххаддону получилось подчинить некоторые из них и вынудить пропустить ассирийскую армия чрез свои земли к границам Египта, что содействовало его завоеванию в 671 г. до н.э. Ашшурбанапал вел усиленную борьбу с арабами в связи с тем, что последние не только все более сплачивались между собой, но и вступали в антиассирийские коалиции вместе с Египтом, Вавилоном и другими странами. В 40-х годах VII в. до н.э. Ашшурбанапал в результате нескольких походов полностью покорил мятежные арабские княжеств и племена, но все-таки власть Ассирии над арабами была номинальной.

Кратковременное владычество Нововавилонского королевства на международной арене сопровождалось его попытками закрепиться и в Аравии. Набонид даже завладел одним из основных центров Северной Аравии - городом Тейму и на непродолжительное время сделал её собственной резиденцией, покорил также ряд аравийских городов и оазисов, что позволило ему сконцентрировать в руках Вавилона важные торговые пути, проходящие Аравией.

Во времена возвышения персидского государства Аравия поддерживала выгодные контакты с персами, но как замечает Геродот, никогда не была под их властью.

Южноаравийская государственность

В середине $II$ тысячелетия до н.э. из южноарабской племенной общности началось выделение больших племенных союзов: минейского, катабанского, сабейского. В конце $II$ - начале $I$ тысячелетия до н.э. как результат развития производительных сил стали изменяться производственные отношения, появились первые классовые рабовладельческие общества. Наметился рост имущественного неравенства, выделились знатные роды, концентрирующие в своих руках политическую власть, формировались группы купцов и жреческой знати. Земля находилась в руках сельских и городских общин, регулировавших водоснабжение, и оплачивавшими налоги и исполнявшими повинности в пользу государства, храмов и общинной администрации. Главный хозяйственной ячейкой была крупная патриархальная семья, которая могла владеть не только одним общинным участком земли, но и покупать и передавать в наследство другие участки. Осваивая новые участки, путем сооружения на них оросительных систем, и таким образом «оживляя» ее, семья получала такую землю в собственность.

Семьи различались по имущественному положению, со временем состоятельные семьи добивались изъятия земельных участок из общинной собственности и передачи их в личное владение.

Замечание 2

Особую категорию земель составляли масштабные храмовые и государственные земли, которые пополнялись за счет захваченных конфискованных, купленных в принудительном порядке земель. Значительным также был фонд земель царя и его рода. На этих землях работало население, которое, по сути, являлось государственными рабами, выполнявшими ряд повинностей. Царские земли нередко отдавались в условное владенье обнищавшим семьям вольных колонистов совместно с рабами. Работа на храмовых землях приобретала вид выполнения повинностей свободным населением, храмовыми рабами и лицами, посвящёнными какому либо божеству.

Рабы главным образом набирались из числа военнопленных, приобретались путем купли-продажи, обычно из областей древневосточного мира (Газы, Египта и др.). Долговое рабство было распространено слабо. Источники говорят о наличии рабов в личных и храмовых хозяйствах, в хозяйстве правителя и его рода. В крупных патриархальных семьях они приравнивались к младшим членам семьи. Рабы, принадлежавшие правителю, могли возвыситься время от времени, занять привилегированное положение среди таких же рабов и выполнять административные функции.

Процесс формирования раннеклассового сообщества привел к превращению племенных союзов в государство. В условиях Аравии неторопливый ход этого процесса содействовал не радикальному разрушению родо-племенного строя, а их приспособлению к новым порядкам классового сообщества, их модификации из племенных в государственные органы. Такую систему политического устройства южноаравийских ярко иллюстрирует Сабейское царство.

Оно состояло из $6$ «племен», из которых $3$ принадлежали к числу привилегированных, а $3$ остальные были в их подчинении. Каждое из племен делилось на большие ветки, те - на наиболее маленькие, а последние - на отдельные роды. Племена управлялись вождями - кабирами, происходившими из авторитетных родов и образовывавшими коллегиальный орган, возможно в форме совета старейшин.

Привилегированные племена избирали из представителей знатных родов на установленный срок (в Сабе - на $7$ лет, в Ка-табаке - на $2$ года и т. д.) эпонимов - важных должностных лиц царства, исполнявших жреческие функции, а также некоторые астрологические, календарные наблюдения, и некоторые хозяйственные функции (земле- и водопользование). По годам деятельности эпонимов датировались документы, велось летоисчисление. Они приступали к выполнению должностных обязательств в 30 лет, а по окончанию своих полномочий входили в совет старейшин.

Верховными должностными лицами Сабейском государстве в $III-II$ вв. до н.э. были мукаррибы. На них лежало исполнение сакральных повинностей, государственная и хозяйственная деятельность, власть мукаррибов была потомственной.

Во время войны мукаррибы могли брать на себя руководство ополчением, в таком случае они получали на время титул «малик»- царь. Со временем мукаррибы сконцентрировали в собственных руках прерогативы царской власти, и в конце I тысячелетия до н.э. их должность практически перевоплотился в царскую.

Верховным органом Сабейского царства было собрание старейшин. В нем состояли мукарриб и представители всех $6$ сабейских «племен», при этом непривилегированные племена имели право только на половинное представительство. Совет старейшин имел сакральные, судебные, административно-хозяйственные и законодательные функции. Похожее государственное устройство имели и остальные южноаравийские страны (Майн, Катабан, Аусан).

Замечание 3

Со временем в южноаравийских государствах наряду с племенным появилось и территориальное разделение. Его основой были города и поселения с примыкающей к ним сельской округой, которая пользовалась автономной системой управления. Каждый сабейский житель- принадлежал к одному из кровно-родственных племен и в то же время вступал в состав определенной территориальной единицы.

О. Г. Большаков

Глава 1. ОБЩАЯ СИТУАЦИЯ

Рис. 1. Византия и Иран в начале VII в.

Посмотрим прежде всего, что представляла собой в начале VII в. та обширная часть Азии, Северной Африки и Южной Европы от Гибралтара до Гиндукуша и от Кавказа до Адена, на которой предстояло развернуться интересующим нас событиям. Отвлекаясь от частностей и превратностей той эпохи, богатой войнами и изменениями политических границ, можно сказать, что обширная полоса Старого Света, расположенная примерно между 30° и 40–45° с. ш., была поровну поделена между двумя великими державами: западную ее половину занимала Византийская империя, восточную – Сасанидская. Площадь первой была около 2,8 млн. км2, площадь второй – 2,9 млн. км2; население, по-видимому, тоже было примерно одинаковым – около 30 млн. человек в каждой . Этим равенством в значительной степени объяснялись ничейные результаты неоднократных войн за господство на Ближнем Востоке.

Граница между ними, делившая Закавказье примерно пополам, шла через оз. Ван к Евфрату, пересекала его около Хабура и затем расходилась по краю аравийских степей. Здесь начинался столь же обширный аравийский мир (около 2,9 млн. км2), до того времени служивший лишь объектом приложения имперских амбиций обеих великих держав, которых, правда, интересовало не овладение бесплодными пустынями Аравии, а господство над торговыми путями через полуостров. Лишь на пороге VII в. Сасаниды подчинили себе часть Южной Аравии, поставив, таким образом, последнюю точку в борьбе за господство на морских путях в Индию .

Каждый из этих трех регионов имел свои специфические черты социально-экономической структуры, на которых стоит остановиться более подробно.

ВИЗАНТИЯ НА РУБЕЖЕ VI-VII вв

Византийскую империю, простиравшуюся в это время с запада на восток на 4300 км, можно разделить на пять основных историко-географических областей.

Первой из них были Балканы и Малая Азия, составлявшие ядро империи, с преимущественно греческим населением , которое на Балканах в течение VI в. постепенно отступало на юг под давлением славян и кочевников-тюрков или ассимилировалось ими; в последней четверти века отдельные группы славян проникли даже на Пелопоннес. К Малой Азии географически примыкала Армения, большая часть которой в конце века оказалась в составе византийских владений.

Особое положение занимала столица, Константинополь, который после разгрома Рима варварами стал крупнейшим городом Средиземноморья. На площади в 14 км2, обнесенной мощной оборонительной стеной, жило около 375 тыс. человек . Это огромное население столицы оказывало постоянное давление на внутреннюю политику императоров, вынужденных под угрозой восстания и даже свержения с престола обеспечивать жителям столицы льготные условия существования, в частности обеспечивать бесплатным хлебом десятки тысяч бедняков. Хлебные раздачи, продолжавшие античную традицию, были одним из важнейших средств заглушения классовых противоречий в столице. Основная масса пшеницы для этих целей шла из Египта; роль египетских поставок особенно возросла после того, как Балканы, разоренные нашествиями славян и тюрков, перестали быть надежным источником снабжения столицы продуктами .

Вторым по значению был сиро-палестинский регион, естественная географическая граница которого, отделяющая его от Малой Азии, проходила по горной цепи, изогнувшейся дугой от Александрии (ныне Искендерон) на средиземноморском побережье до верховьев Тигра, а южная соответствовала современной границе Египта на Синайском полуострове. Ливанские горы, протянувшиеся вдоль побережья Средиземного моря, четко делят этот регион на приморскую и континентальную части; лишь в Палестине с понижением гор эта граница становится менее определенной. Приморская часть обильно орошается дождями и имеет множество непересыхающих речек и ручьев. К востоку от гор климат значительно суше, уже в 50–100 км от гор среднегодовое количество осадков недостаточно для земледелия без искусственного орошения. Сходные условия существуют и в северной части междуречья Тигра и Евфрата.

Климатические условия в раннем средневековье были примерно теми же, что и сейчас, но водный режим был, несомненно, благоприятнее современного, так как в горах еще не были вырублены леса и в ныне совершенно голых пустынных районах тогда имелись заросли кустарников и акаций. Однако в наиболее интенсивно обрабатываемых районах с достаточным количеством осадков (прежде всего в Палестине) уже тогда стала проявляться эрозия почвы .

Основное население этого региона составляли семитские народы: арамеи, евреи и арабы. В прибрежных городах, больше тяготевших благодаря морской торговле к метрополии, население было преимущественно греческим или по крайней мере грекоязычным; то же можно сказать и о многих городах Палестины, прежде всего Иерусалиме. Компактное еврейское население сохранялось, по-видимому, только в самаритянских районах Северной Палестины. Основная масса евреев к этому времени оторвалась от земли и расселилась по городам всего региона.

Степная и пустынная зона от Египта до Тигра была заселена исключительно арабами-кочевниками. Кроме того, со времен Набатейского государства в Заиорданье и Южной Сирин появилось оседлое арабское население, небольшие арабские пригороды возникли при некоторых городах Северной Сирии. Арабские гемли Византии от Евфрата до Акабского залива находились под властью вассальных арабских князей, Гассанидов, резиденция которых находилась в Джабии (80 км южнее Дамаска). В течение VI в. гассанидские отряды участвовали в ирано-византийских войнах, обеспечивая безопасность аравийской границы империи. Возросшее могущество Гассанидов обеспокоило Византию, и в 581 г. не в меру энергичный вассальный князь был схвачен византийским наместником и отправлен в ссылку, а его княжество распалось на несколько незначительных владений .

Примерно 20–25 % населения, сиро-палестинского региона жило в городах, которых здесь насчитывалось до 140 . Крупнейший из них, столица Сирии Антиохия, имел около 150 тыс. жителей . В течение VI в. многие города пришли в упадок. Несколько тяжелых ударов перенесла Антиохия: в 526 г. она пострадала от землетрясения и пожара, через три года ее раз громили бедуины – союзники персов, в 540 г. сасанидскне войска не только разграбили город, но и угнали в Иран десятки тысяч ремесленников . В 589 г. едва возродившийся город был разрушен сильным землетрясением, в котором погибли многие тысячи антиохийцев . Все эти бедствия привели к массовому переселению антиохийских торговцев и ремесленников в другие страны, вплоть до Южной Франции, с которой Антиохия находилась в тесных торговых связях . То же землетрясение 589 г. разрушило и многие приморские города.

Подавляющее большинство сиро-палестинских городов носило официальные латинские и греческие названия, что отнюдь не отражало национальный состав их населения, которое сохраняло в своих языках традиционные древние названия, устоявшие несмотря на все переименования.

Очень обособленную и своеобразную область представлял Египет, «страна одной реки», Нила, поильца и кормильца страны, главной ее транспортной артерии. Административно в Египет входили Синайский полуостров и вся территория от Асуана до Средиземного моря и от Красного моря до цепи оазисов в Ливийской пустыне в 250–300 км к западу от Нила. Но из этих 500 тыс. км2 заселены были только 35–37 тыс км2, орошаемые водами Нила. Между Красным морем, на берегу которого приютилось несколько жалких селений, и Нилом не было ни одного населенного пункта. Лишь вдоль побережья Средиземного море на дороге в Палестину имелось несколько городов, существовавших за счет дождевой воды, собираемой в цистерны, да несколько небольших селений располагалось на дороге из Александрии в Киренаику.

В отличие от других районов древнего земледелия в Египте издавна обрабатывались все доступные при тогдашнем уровне ирригационной техники земли, что позволяет точно представить площадь обрабатываемых земель и объем сельскохозяйственной продукции. Нильские паводки ежегодно удобряли почву, поддерживая постоянное плодородие. Благодаря этому здесь получали самые высокие в средние века урожаи зерновых . Значительное количество пшеницы шло отсюда сначала в Рим, а затем в Константинополь. Однако сбор зерна не был стабилен: уровень паводков колебался и когда оказывался метра на три ниже среднего, то половина земель оставалась без воды и египтяне тысячами погибали от голода. Кроме пшеницы Египет славился лучшим в мире льном и был монопольным производителем важнейшего писчего материала – папируса.

Около 3/5 обрабатываемых земель и населения приходилось на широкую дельтовую часть долины, Нижний Египет. Здесь же находилась столица страны, Александрия, второй по величине город Византии , который лишь незадолго до описываемого времени уступил первенство Константинополю. Через ее порт осуществлялись основные связи Египта с внешним миром. Левый, так называемый Александрийский рукав Нила протекал в 50 км восточнее Александрии, от него шел судоходный канал, а вдоль него – единственная сухопутная дорога, соединявшая столицу с остальной страной. Обособленное географическое положение Александрии наглядно свидетельствовало, что она принадлежит не столько Египту, которым управляет, сколько Средиземноморью. И по внешнему облику, и по составу населения это был греческий, а не египетский город.

Шесть веков римско-византийского господства не уничтожили своеобразия египетской культуры. Великое прошлое на каждом шагу напоминало о себе гигантскими памятниками архитектуры, с которыми мог соперничать один лишь александрийский маяк. Греческий язык официальных актов, греческие названия городов были наружным покрытием на массиве местной коптской культуры. Лишь в Александрии да в крупных провинциальных центрах имелось значительное греческое население, подавляющая же часть египтян сохраняла свой родной коптский язык, на нем велась переписка, оформлялись сделки, велось богослужение В быту коптского населения все города сохраняли древние названия.

Египет был одним из древнейших очагов христианства, активно участвовавших в выработке его религиозных доктрин. Египетское духовенство постоянно находилось в оппозиции к официальной церкви Константинополя, отказываясь принимать вырабатываемые ею . За ожесточенными абстрактно-богословскими спорами крылась пассивная оппозиция египтян, своеобразный культурный патриотизм, который никогда не выливался в политические формы борьбы – египтяне безразлично откосились к смене властей, будучи отучены тысячелетиями деспотической царской власти от активного участия в решении судеб родной страны.

Четвертый регион – узкая полоса североафриканского побережья Триполитании вместе с провинцией Африка (современный Тунис и восточная половина побережья Алжира) и тяготеющая к ним Сицилия. Они входили в состав Западной Римской империи, были завоеваны вандалами и остготами и только в середине VI в. отвоеваны Византией. Византийская администрация восстановила права собственности прежних крупных землевладельцев и предприняла меры для подъема городов, захиревших во время варварского завоевания. Эти богатые области служили византийским императорам надежным тылом в борьбе с варварскими нашествиями на Балканах, угрожавшими непосредственно столице.

Тогда же были вновь подчинены империи Италия, острова западного Средиземноморья и юго-восточная часть Пиренейского полуострова, которые составляют еще один специфический регион в составе Византийского государства. Но власть Византии здесь была кратковременной, и к тому же этот регион далеко отстоит от тех мест, которые нас интересуют, поэтому мы не будем на нем задерживаться.

Все эти разбросанные на огромном пространстве владения объединялись Средиземным морем, на котором господствовал византийский флот. По нему проходили наиболее удобные торговые пути и осуществлялись переброски войск.

Во главе Византии стоял император, власть которого была неограниченна и считалась данной от бога. Ему подчинялся не только государственный административный аппарат, но и христианская . Авторитет императорской власти был настолько велик, что, несмотря на падение Рима и многочисленные победы германских и славянских вождей над византийскими войсками, ни один из них не дерзнул присвоить себе титул императора – император мог быть только один.

Вместе с тем благодать императорской власти не передавалась по наследству. Им мог стать любой человек, одобренный сенатом и поддержанный высшими военачальниками и «народом», т. е. верхушкой жителей столицы. Именно это одобрение, а не принадлежность к царскому роду определяло законность правления. В этом проявлялись остатки античной демократии, хотя, конечно, возведение на престол зависело не от воли народа, а от дворцовых интриг и соотношения сил в верхушке знати, окружавшей трон.

Управление империей было строго централизованным и в то же время разделено на несколько параллельных каналов, которые контролировал один человек – сам император. Административная власть была разделена между двумя префектами претория, управлявшими восточной и западной частями империи, а столица с ее округой (радиусом около 100 км) находилась в ведении эпарха. Совершенно независимое ведомство государственной почты поставляло секретную информацию о положении на местах, обеспечивая контроль над провинциальными властями.

Военное ведомство было отделено от гражданского, которое не располагало вооруженными силами, но и не зависело от диктата военных, так как снабжение армии находилось в руках гражданской администрации. Все это предотвращало опасность концентрации власти в провинциях у военных. Командование армией также было разделено между различными лицами.

Это было тем более важно, что большая протяженность сухопутных границ Византии (около 7,5 тыс. км) заставляла держать огромную армию; для их защиты в провинциях постоянно находилось до 165 тыс. человек. Кроме того, имелась походная армия, насчитывавшая, вероятно, около 50 тыс. человек и пополнявшаяся в случае необходимости за счет привлечения новобранцев, различного рода вспомогательных отрядов и гарнизонов тех районов, где велись военные действия . Состав армии был пестрым. Ядро ее составляли профессиональные военные, дети которых наследовали профессию отцов, рекруты и наемники из крестьян, наемные дружины славян, авар и германцев или их же племенные ополчения, выступавшие в роли союзников (так же использовались и арабские отряды в войнах на восточной границе). Всю эту почти четвертьмиллионную армию государство еще было в состоянии содержать на жалованье, не прибегая к раздаче государственных земель за службу. Сословия землевладельцев-воинов в Византии не существовало , если не считать областей Армении, присоединенных к Византии в конце VI в.

Мощным орудием воздействия на души подданных служила христианская церковь, верховным покровителем которой был император. Однако она не была едина. Если не вдаваться в детали и нюансы догматических споров и внутрицерковных разногласий, то можно говорить о двух независимых церквах: ортодоксальной мелькитской («царской»), которой были утверждены Халкидонским собором (451 г.), и монофизитской , господствовавшей в Сирии, Палестине и Египте. Идейной столицей монофизитства была Александрия, давняя соперница Константинополя. Юстиниан I, желая подавить всякое инакомыслие и ликвидировать раскол, объявил монофизитство ересью (541 г.); по его приказу закрывались церкви монофизитов, конфисковалось их имущество, монофизиты лишались многих гражданских прав, но десять лет гонений не привели к ликвидации монофизитства, церковь возродилась, получив еще одно название, «яковитской», по имени ее восстановителя Якова Барадая. Попытки добиться объединения на компромиссной основе также не дали результата.

Централизованная система государственного управления в Византии сочеталась со значительной автономией низших звеньев политической структуры, самоуправляющихся городских общин – полисов, объединявших в одно целое город и подчиненную ему сельскую округу, земли которой были в основном собственностью горожан или города в лице муниципалитета. «Политически империя во многом и до конца VI в. продолжала оставаться государством – объединением городов с преимущественными гражданскими правами их населения…» .

Руководство городом принадлежало совету наиболее состоятельных горожан – курии, или буле, – которые распоряжались муниципальными средствами и имуществами, несли общественные повинности по содержанию и строительству общественных зданий и городских стен, снабжению горожан «хлебом и зрелищами» и отвечали перед государством за поступление налогов (вплоть до возмещения недостачи из своего кармана). Государственные чиновники осуществляли свои функции через курии. Куриалы составляли привилегированное сословие, но пребывание в нем требовало материальных жертв, поэтому государство следило, чтобы его не покидали. Число куриалов было невелико: около 2 % взрослого свободного мужского населения – от одной до нескольких сотен в зависимости от величины города .

Характерной чертой полиса было понятие гражданства, существование общности интересов всех свободных граждан, не равных имущественно, но связанных друг с другом и имеющих право на поддержку и помощь в силу принадлежности к городской общине. В VI в. полисная система, долго обеспечивавшая внутриполитическую стабильность империи, пришла в упадок. Постепенный переход части земельной собственности в руки крупных собственников не-куриалов, свободных от материальных обязательств, рост торгово-ростовщической верхушки подорвали экономическое могущество куриалов. Наименее состоятельные из них разорялись, не могли нести прежние расходы и стремились покинуть свое сословие. Уменьшавшиеся курии все более утрачивали способность обеспечивать потребности города. Компенсировать это приходилось государству, все более вторгавшемуся в сферу компетенции муниципалитета, а руководство городом переходит к узкой группе крупнейших землевладельцев, финансистов и клириков.

Упадок полисной системы, обеспечивавшей если не равенство всех граждан, то хотя бы право на взаимопомощь, вел к обнищанию городских низов, усилению социальных контрастов. Тяжелее всего это сказалось на мелких городках, утративших курии и деградировавших в деревни или превратившихся в крепости. Число мелких городов в V-VI вв. во многих областях заметно сократилось . Ремесленники и торговцы переселялись в столицу и провинциальные центры, что способствовало их росту, но одновременно обостряло конкуренцию на рынке рабочей силы и увеличивало слой неимущих и деклассированных горожан .

Все это вело к обострению внутригородских конфликтов, расколу города на различные партии, выводило на первый план второстепенные прежде формы организации горожан: профессиональные корпорации и территориальные объединения, димы (возможно, что они во многих случаях совпадали), имевшие легально признанные вооруженные отряды.

В связи с организацией спортивных состязаний, игравших большую роль в общественной жизни города, димы традиционно делились на две так называемые партии цирка: венетов («синих») и прасинов («зеленых»), которые в VI в. превратились в настоящие политические партии. Цирки и ипподромы в эту эпоху заменяли прежнюю площадь народных собраний; здесь, где собиралось практически все взрослое население, горожане могли и имели право публично выразить свое отношение к политике императора или местных властей, а за спортивным соперничеством, разжигавшим страсти толпы, скрывались более существенные мотивы, чем победа той или иной колесницы: венеты представляли интересы старой землевладельческой аристократии, а прасины – торгово-ростовщической верхушки. Различие социальных интересов усугублялось и религиозной враждой – первые исповедовали православие, а вторые – монофизитство. Особенно остро это различие проявлялось в Сирии и Египте, где халкидонское отождествлялось с властью чужеродного греко-римского элемента. Наличие вооруженных отрядов у обеих сторон нередко приводило к кровавым столкновениям, но это же обстоятельство заставляло правительство внимательнее прислушиваться к мнению горожан .

Распад полисной системы проходил на фоне значительных перемен в деревне. Развитие крупного землевладения сильно сократило слой независимых мелких собственников, крестьян-общинников, сохранявших остатки сельского самоуправления. Замученные налогами, трудовыми повинностями и злоупотреблениями чиновников, чтобы как-то облегчить свое положение, они отдавались под покровительство чиновным вельможам, теряя фактически право собственности на землю и пополняя собой армию колонов – юридически свободных, но прикрепленных к земле арендными договорами. Крупные поместья становились государствами в государстве со своим административным и карательным аппаратом, вплоть до собственной тюрьмы для строптивых .

Возросшие потребности оставшихся куриалов в средствах для выполнения гражданских обязательств заставляли их усиливать эксплуатацию арендаторов. Не отставали, видимо, от них и другие землевладельцы-горожане. Конфликт между собственниками и арендаторами, таким образом, приобретал форму вражды между деревней и городом, приводил к открытым бунтам. «Скорее всего это был тот социально-политический и «экономический» кризис» преодолеть который само ранневизантийское общество было вряд ли уже в состоянии, тот «тупик» в развитии социальных отношений, в который оно попало» .

В этих условиях роль буфера и примирителя социальных конфликтов, которую прежде играли полисная и сельская общинная организации, перешла к церкви. Она берет на себя часть функций курии: организует общественные работы, оказывает помощь неимущим, раздает хлеб голодающим, участвует в возведении общественных зданий и оборонительных сооружений. Под сенью монастырских келий ищут прибежища разочарованные и отчаявшиеся. Бедняки отдавали монастырям свои рабочие руки и мастерство, состоятельные – свое имущество и недвижимую собственность. В течение VI в. число монастырей в некоторых городах выросло вдвое . Большие дарения получала церковь и от императоров. Неудивительно, что к концу VI в. церковь владела примерно десятой частью всех земель империи .

Соответственно возрастает и политическая роль церковных иерархов. Епископский суд приравнивается к светскому, епископ официально становится представителем города, защитником обездоленных и предстателем перед вышестоящими властями .

Внутренняя напряженность особенно возрастает в последней четверти VI в., когда на территорию Византии, занятой затяжной войной с сасанидским Ираном, вторглись славяне и авары и империи пришлось вести войну на два фронта. С целью укрепления положения в западных провинциях в Северную Африку и Италию были назначены экзархи – наместники, объединившие в своих руках военную и гражданскую власть.

Заключение в 591 г. выгодного для Византии мира с Ираном мало облегчило ситуацию: славяне остались на Балканах, отбросить их не удалось. Регулярная хорошо вооруженная армия не справлялась с племенными ополчениями, а городская милиция районов, подвергавшихся нападениям, не могла или не испытывала особого желания помочь армии.

Финансовое положение Византии было незавидным, о чем свидетельствует уменьшение среднего веса основной денежной единицы – золотой номисмы . Попытки Маврикия (582–602) сократить расходы государства и за счет этого облегчить налоговое бремя не принесли существенных результатов, судя по тому, что при нем в Египте произошло два крупных крестьянских восстания . В то же время сокращение расходов потребовало уменьшения жалованья войску, а это не могло ни поднять дух войска, ни увеличить симпатию к императору.

Наша очень беглая характеристика состояния Византии к концу VI в. не могла затронуть все основные стороны ее жизни. Главное, что мы стремились показать: кризисная ситуация, назревшая в это время, была не стечением случайных обстоятельств, а проявлением кризиса той системы, на которой покоилась ранневизантийская империя.

САСАНИДСКVI ИРАН

Как отмечалось в начале главы, Сасанидское государство по площади было примерно равно Византии. Существенное отличие заключалось в том, что это была сугубо континентальная страна с компактной территорией, менее уязвимая для нападений извне, с более однородным населением. Более двух третей этой территории приходилось на Иранское нагорье – огромную горную страну, приподнятую в основном на 500–1000 м над уровнем моря, разделенную десятками высоких (до 5000 м) хребтов на множество более или менее изолированных друг от друга районов, что способствовало изоляции и консервации различных этнических групп, говоривших на родственных иранских языках. Нагорье рассечено надвое по диагонали с северо-запада на юго-восток почти от самого Каспийского моря до Аравийского широкой ложбиной, занятой в значительной части бесплоднейшими солончаковыми пустынями. Северо-восточная половина в целом называлась Хорасаном, внутри которого наряду с собственно Хорасаном (северо-восток современного Ирана и Южная Туркмения до Амударьи, находящаяся уже за пределами Иранского нагорья) выделялись Сакастан (Сеистан, Систан) – район в нижнем течении Хильменда, Хашруда и Фарахруда, Тохаристан (область между Гиндукушем и Аму-дарьей) с главным городом Балхом и ряд других, более мелких областей, на которых здесь нет смысла останавливаться .

Восточная граница сасанидского Ирана была очень неустойчива, особенно с северо-востока, откуда нередко вторгались кочевники-тюрки. В конце VI в. они заселили значительную часть пригодных для кочевого скотоводства земель в Хорасане.

Юго-западная половина нагорья и была собственно Ираном, Его сердцем являлся Парс (в арабской форме – Фарс), давший название новому языку Ирана (персидский, фарси). Здесь в древности находилась столица Ахеменидов Персеполь, отсюда вышла династия Сасанидов, сохранившая за собой эту область как домен. Главным городом Парса был Стахр (Истахр), расположенный неподалеку от Персеполя. На восток от Парса лежал Керман. а за ним простирался в сторону Индии обширный и малонаселенный Мекран.

Северо-западнее Парса до главной дороги из Месопотамии в Северный Иран расположены труднодоступные горные районы, тогда» как и сейчас, заселенные кочевыми иранскими племенами луров (Луристан). К востоку от них и к северу от Парса лежали плодородные, хорошо орошаемые равнины Спахана (Исфахана).

Далее к северо-западу начинался Азербайган, древняя Мидия, за которым Иранское нагорье без четкой границы переходит в Армянское. В столице Азербайгана, Гандзаке (70 км юго-западнее Мияне) находилась главная святыня Ирана – зоро-астрийский храм огня. За Араксом и Курой лежала Албания; северная, гористая часть ее была заселена лезгинскими племенами, на остальной части жили родственные им албанские племена. Возможно, что в это время с севера сюда проникло некоторое количество кочевников-тюрков. Главный Кавказский хребет прикрывал ее с севера от вторжений кочевников. Наиболее удобный путь для их набегов вдоль побережья Каспийского моря в самом узком месте был закрыт при Сасанидах мощной крепостью Дербент, от которой на несколько десятков километров в глубь гор тянулась оборонительная стена .

Вся территория Армянского нагорья была тогда заселена армянами. Географическая раздробленность этой территории на ряд – межгорных котловин обусловливала политическую раздробленность Армении, превращавшую ее в игрушку в руках двух великих держав. До 591 г. большая часть Армении (примерно до 4Г в. д.) входила в состав сасанидских владений, затем Хосров II уступил армянские земли к западу от оз. Ван Византии за помощь, оказанную ему при восшествии на престол. Несмотря на политическое разъединение Армении, сохранялось культурное единство и самосознание армян, обусловленное не только единством языка и исторических судеб, но и единым вероисповеданием – м монофизитского толка.

Значительная часть Иранского нагорья страдает от недостатка влаги, особенно ее центральная котловина, лишь в горах и предгорьях выпадает достаточно осадков и имеются реки с постоянным течением, однако большинство из них течет в глубоких каньонах и может использоваться на сравнительно небольших участках. Только при выходе этих рек на равнину появляется возможность широко использовать их воду для орошения. Поэтому на огромной территории Иранского нагорья для земледелия использовалось примерно 3 % всей площади (около 5 млн. га), из которых искусственным орошением было обеспечено не более половины.

Основной район интенсивного орошаемого земледелия в Са-санидском государстве находился в Месопотамии, на аллювиальной равнине, образованной наносами Тигра, Евфрата, Кер-хе и Каруна. Физико-географически эта равнина составляет единое целое , но в историко-культурном отношении ее восточная часть в низовьях Керхе и Каруна была самостоятельной областью, Хузистаном, относившимся к Ирану, а не к Нижней Месопотамии (Вавилонии).

Идеально ровная поверхность этой огромной долины и неглубокие русла обеих больших рек позволяли проводить самотечные каналы большой длины без возведения крупных плотин для подпруживания и использовать их воду для орошения практически от самой головной части. Все пространство между Тигром и Евфратвом от 34° с. ш. до слияния их перед впадением в залив было пересечено каналами от реки до реки. В нижней части их течении проблема заключалась уже не в том, как поднять воду на поля, а, наоборот, как защитить их от заливания во время паводка: по берегам каналов приходилось возводить дамбы большей протяженности, требовавшие постоянного внимания. В 628 г. во время необычайно большого паводка часть дамб разрушилась, но трудная политическая ситуация не позволила сразу же их отремонтировать, и за несколько лет здесь образовались обширные болота, которые так никогда и не удалось осушить .

В Хузистане перепад высот был больше, чем в Месопотамии, и для орошения удобной для земледелия полосы между горами и болотистым побережьем требовалось сооружение плотин; две наиболее крупные из них были построены во второй половине III в. римскими пленными.

В сравнительно небольших по площади Вавилонии и Хузистане было около 4 млн. га плодородных орошаемых земель – больше, чем во всем остальном Сасанидском государстве. Поэтому эти области, несомненно, обеспечивали значительную долю всех поступлений от поземельного налога. К сожалению, сведений, относящихся к домусульманскому времени, о размере налоговых поступлений не имеется, а мусульманские источники, верные своей тенденции видеть в прошлом «золотой век», приводят фантастически преувеличенные цифры, которые нередко попадают в серьезные исследовани� .

Верхняя Месопотамия менее благоприятна для земледелия: осадков здесь несколько больше, чем в Вавилонии, но недостаточно для уверенного земледелия, а реки текут в глубоких руслах; поэтому орошаемые земли идут узкой полосой в поймах и на нижних террасах, а обширное пространство между Тигром и Евфратом представляет собой сухую степь – продолжение аравийских степей. В противоположность этому полоса в 100–150 км между Гигром и горной цепью Загроса хорошо обеспечена осадками позволяющими обходиться без искусственного орошения.

Население Лесопотамии было в основном семитским, потомками древних вавилонян; в городах имелись значительные колонии евреев и арамеев-несториан, бежавших из Византии от религиозных преследований. Степное междуречье Верхней Месопотамии населили кочевники-арабы, проникавшие также в степи Хузистана. Левобережье Тигра севернее 34° с. ш. и горные районы заселяв курдские племена.

За Евфратом власть Сасанидов практически кончалась за кромкой обрабатываемых земель, дальше начинались владения арабских кочевников, приходивших со стадами в безводную пору к водопоям на краю долины и уходивших весной далеко в глубь зазеленевших степей и пустынь. Лишь в одном месте, там, где в долину выходит главная караванная дорога из Центральной Аравии, в хорошо орошенном районе находилось большое арабское поселение Хира – резиденция арабских царьков Лахмидов. Как и Гассаниды, они исповедовали , но несторианского толка. Их власть распространялась на арабские племена до византийской границы и песков пустыни Нефуд. Их двор сыграл большую роль в развитии арабской культуры: сюда съезжались арабские поэты из Северной и Центральной Аравии, здесь, по-видимому, впервые арабская письменность приобрела права гражданства и стала употребляться в официальной переписке.

Лахмиды были верными вассалами Сасанидов и надежно обеспечивали степное пограничье, находившееся менее чем в трех переходах от столицы, кроме того, лахмидская кавалерия участвовала во многих войнах Сасанидов с Византией. Наибольшего могущества Лахмиды достигли в последнее двадцатилетие VI в. при ан-Ну́мане б. ал-Мунзире . Через Лахмидов Сасаниды осуществляли контроль над значительной частью караванного пути в центр Аравии.

Вдоль Аравийского побережья Персидского залива власть Сасанидов распространялась до Бахрейна, где сидел их наместник. В конце VI в. Сасаниды завоевали Йемен, но он не имел органической связи с метрополией, располагаясь слишком далеко от нее, и поэтому естественнее говорить о нем не здесь, а в связи с Аравийским полуостровом .

В соответствии с реформой, проведенной в середине VI в., Сасанидское государство было разделено на четыре большие провинции: Хорасан, Азербайган, Нимруз (куда позднее причислили и Йемен) и Хорабаран (Месопотамия) во главе со спахбедами, объединявшими в своих руках гражданскую и военную власть.

Выделение Месопотамии в особую «четверть» подчеркивало ее особую важность, это объяснялось и ее экономической значимостью, и тем, что здесь располагалась столица государства, Ктесифон, носившая иранское название Бех Ардашир. Это был даже не один город, а целая агломерация: на западном берегу находилась Селевкия, собственно и называвшаяся Бех Ардашир, а на восточном – несколько резиденций, обнесенных мощными глинобитными стенами, в одной из которых находился главный дворец Сасанидов с огромным сводчатым залом для приемов, сохранившимся до наших дней. Арабы считали этот дворец одним из чудес света, а саму столицу называли ал-Мадаин – «города». Расплывчатость границ этой агломерации не позволяет представить истинные размеры города и численность его населения; во всяком случае, он немногим уступал Константинополю по площади и должен был иметь не менее 150 тыс. жителей .

Из различных источников известно, что первые Сасаниды основали в Иране много новых городов, которые легко выявляются по названиям, включающим имя основателя: Ардашир-хуррз, Бех Шапур, Шапур, Нишапур и т. д. О том, что они собой представляли, мы знаем очень мало. Насколько можно судить по аналогиям с другими странами и эпохами, вновь закладываемые города обычно имеют правильную планировку и геометрически правильные внешние очертания. По-видимому, при Сасакидах был широко распространен тип квадратного в плане города с четырьмя магистральными улицами, пересекающимися в центре. Из городов, основанных Сасанидами, такую планировку имел Нишапур . В отличие от византийских для иранских городов характерно наличие цитадели, в которой размещалась резиденция наместника или правителя города и области.

Археологически сасанидские города очень плохо изучены, и даже об их размерах мы можем судить лишь по городам Северною Хорасана. Крупнейший из них, Мера (правда, построенный задолго до Сасанидов), имел площадь около 340 га, Балх – 200 га; вместе с тем один из крупнейших городов Западного Ирана, Спахан (Исфахан, Джей), – только 72 га . Исходя из этого можно говорить, что крупнейшие города сасанидского Ирана, как и Византии, имели до 100 тыс. жителей, а провинциальные центры – 20–50 тыс.

Развитие ремесла в сасанидских городах, по-видимому, отставало от византийского. Косвенно об этом свидетельствуют и направление культурных заимствований (из Византии в Иран, а не наоборот), и постоянное стремление переселить ремесленников из захваченных византийских городов в Иран .

Во главе Ирана стоял «царь царей», шаханшах, который в отличие от византийского императора был владыкой по праву рождения, носителем особой царской благодати, присущей только правящему роду. Особое право этого рода на власть проявлялось и в том, что наместниками многих провинций становились сыновья царя, а не назначаемые чиновники. Но внутри рода все время шла ожесточенная борьба за власть.

Отличительной чертой общества сасанидского Ирана была строгая сословность. Деление общества на сословия жрецов, воинов к земледельцев (или скотоводов) уходило в глубокое прошлое времен индоиранской общности. Постепенно угасая и трансформируясь, эта структура неожиданно получила в Иране новый импульс в V в. . Высшим по-прежнему оставалось сословие магов, жрецов государственной сасанидского Ирана, зороастризма, к которому относились и некоторые другие лица, связанные с культом: судьи, храмовые служители и Учителя. Представители второго сословия, воинов, назывались обычно азатами, «благородными»; внутри его существовала Многоступенчатая иерархия, на вершине которой находился шаханшах, затем царевичи, нередко управлявшие большими провинциями и носившие титул шаха соответствующей области, далее – наместники областей не царского рода, высшие придворные чины и главы наиболее знатных родов (вузурги), а в самом низу – рядовые всадники-землевладельцы, обязанные службой шаханшаху. Впрочем, военная служба не была привилегией азатов: наряду с «дворянской» конницей существовала конница из служилых людей, представителей низшего сословия, получавших за службу деньги, а иногда и земельные наделы. Шаханшахи были заинтересованы в увеличении этого войска, полностью обязанного им своим положением.

Развитие бюрократического аппарата привело к появлению нового сословия, писцов (дапиров, дабиров), которое мы скорее назвали бы сословием служащих, поскольку в него входили представители некоторых обслуживающих профессий, стоявшие выше простонародья: лекари, музыканты, лица, занимавшиеся светскими науками.

В низшее сословие входили все остальные свободные, хотя по официальному делению оно распадалось на три группы: земледельцев, ремесленников и торговцев.

Сословия были замкнутыми социальными группами, принадлежность к которым определялась статусом отца. Представители низшего сословия не могли даже покупать недвижимость у лиц высших сословий, хотя обратное не возбранялось (следы этого установления прослеживаются и в христианской Армении, руководствовавшейся особым церковным правом). Представители родовой аристократии возглавляли другие сословия и их подгруппы как уполномоченные царской власти. Переход в более высокое сословие был возможен только по особому решению царя и знати .

Вне сословной системы стояли рабы, правоспособность которых была чрезвычайно ограниченна, и незороастрийцы. Последние не то чтобы стояли на низшей ступени общества, а просто принадлежали к иной системе права. Можно все же предполагать, что в административных, правовых и иных отношениях различных гражданских общин соблюдался принцип эквивалентности социального положения.

Основной элементарной частицей этого общества была большая семья или группа родственных семей, которые в сасанидском праве во многих случаях выступают субъектами права, и всегда – как необходимое условие жизни общества, как та среда, в которой происходят все юридические действия. Власть главы семьи простиралась до права продажи члена семьи за долги. Для Византии все это было пройденным этапом: деспотическая власть главы семьи над ее взрослыми членами была полностью ликвидирована законодательством Юстиниана I .

Можно думать, что мелкие сельские общины нередко совпадали с кровнородственными группами. В этом случае старейшина группы естественно оказывался бы и сельским старостой, представлявшим свой кровнородственный коллектив перед государственными властями. Однако во главе более крупных единиц, больших селений и волостей, стояли азаты, которых арабские источники стали называть дихканами («главами селений»). Они представляли собой власть на местах, отвечали за сбор налогов и несли царскую службу, выходя на войну со своим конем и снаряжением, составляя ядро тяжелой кавалерии сасанидского войска. Больше всего они напоминают западноевропейских рыцарей (кстати, «рыцарь» и есть искаженное Ritter, т. е. «всадник»). Эта аналогия была бы совершенно полной, если бы оказалось, что дихканы присягали стоящим над ними правителям, как последние давали письменную присягу-договор шаханшаху . В византийской практике подобного не было.

Все, что мы знаем о положении города в структуре сасанидского общества, касается только так называемых царских городов, т. е. городов, основанных Сасанидами на своей земле и во многих случаях заселенных пленными из византийских городов , которые приносили с собой собственный уклад жизни и несвойственные Ирану формы внутренней организации. Сведения же о других городах дают еврейские либо христианские источники, интересовавшиеся только жизнью своей общины.

Судя по имеющимся данным, муниципальная организация в иранских городах отсутствовала. Можно только предполагать, что и в иранском городе тон задавали горожане-землевладельцы. Все ремесленники независимо от вероисповедания подчинялись «главе ремесленников», назначавшемуся шаханшахом или его наместниками.

Основным источником доходов государства был поземельный налог, взимавшийся в твердых ставках с равных единиц площади, различавшийся в зависимости от культуры и способа орошения земли. К сожалению, все сведения об этом мы получаем из более поздних арабских источников и, по-видимому, касающихся только системы налогообложения Месопотамии. В какой степени она применялась в других областях, мы не знаем. Лица высших сословий были свободны от налогов. Иноверцы кроме обычных налогов платили подушную подать, размеры которой определялись в зависимости от состоятельности налогоплательщика.

Особенностью политической структуры Сасанидского государства было наличие вассальных владений (особенно на востоке страны) и большая степень независимости наместников, каждый из которых имел собственное войско. При необходимости эти войска присоединялись к постоянной шаханшахской армии. Ни общая численность армии, ни численность ее ядра нам неизвестны. Судя по описаниям сражений, походная армия была не меньше, если не больше византийской.

Общественный строй сасанидского Ирана с его сословным Делением, сословным землевладением, наделами за службу, договорами-присягами правителей областей стоял ближе к феодализму европейского типа, чем византийское общество того же периода, и обычно характеризуется как раннефеодальный . Однако в то же время он более архаичен, чем византийский, сохраняет больше пережитков общинно-родовых отношений. Если считать, как это принято в нашей науке, что кризисная ситуация в Византии на рубеже VI-VII вв. порождена разложением античного общественного строя и переходом к новым, феодальным отношениям, то следовало бы думать, что сасанидский Иран представлял собой более развитое общество. Однако, как мы увидим дальше, он оказался в критической ситуации менее устойчивым, чем Византия.

АРАВИЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ

h9 Физическая география, население

Рис. 2. Аравия в начале VII в. (81 KB)

Аравийский полуостров – гигантский осколок Африканского материка, который по своим размерам (3 млн. км2) и степени изолированности заслуживает наименования субконтинента в большей степени, чем Индостан (1,8 млн. км2). Западный край этой гигантской плиты смят в горные складки, возвышающиеся местами более чем на 3000 м, которые круто обрываются к Красному морю и полого снижаются к востоку. Узкая приморская полоса носит название Тихама, а горные цепи вдоль Красного моря – Хиджаз; южнее 20° с. ш. Хиджаз переходит в горную область Эль-Асир. За ней в гористом южном углу полуострова находится Йемен, а вдоль южного, океанского побережья тянется Хадрамаут.

Обширное центральное плоскогорье Аравии, Неджд, с востока окаймлено невысокой горной цепью Тувайк и дугой широкого (до 120 км) разлома с рядами продольных параллельных уступов, вздыбленных в сторону Неджда и наклоненных в сторону залива. Пространство между ними заполнено песками пустынь Нефуд и Дахна. Узкая полоска Дахны на юге переходит в огромную безжизненную пустыню Руб-эль-Хали («пустая четверть»), не знающую дождей (около 10 мм в год).

Молодые горы Аравии тектонически активны, здесь нередки землетрясения и вулканические извержения. Старые кратеры и обширные лавовые поля (харра), разлитые в Хиджазе на десятки и сотни километров, напоминают об этом. Последнее мощное извержение, зафиксированное историками, произошло в 1256 г. около Медины .

Вся поверхность Аравии, за исключением низменной равнинной части на востоке полуострова, изрезана глубокими каньонами древних рек, вади, которые наполняются водой только на несколько часов после дождей, когда по ним несутся мощные потоки (сайл – сель). Крупнейшее из них, ар-Рима (ар-Рума), пересекающее центр Неджда с запада на восток, тянется на

полтысячи километров, достигая местами ширины 5–6 км. Дно больших вади ровное, заполненное мелким галечником и песком или глиной. Его можно использовать для орошаемого земледелия, задерживая дождевую воду на обвалованных участках или у устья боковых ущелий. В руслах вади сравнительно высок уровень почвенных вод, и даже в засушливое время можно докопаться до воды. Близость увлажненного слоя определяет и более богатую растительность. Поэтому к большим вади привязываются пути перекочевок и караванные пути.

Климатические условия Аравии VI-VII вв., видимо, мало отличались от современных, с той только разницей, что почти голые ныне горы сохраняли в ту пору древесную растительность, богаче была саванная растительность равнин и соответственно богаче животный мир. Страусы, дикие ослы, различные антилопы, львы и гиены – обычные персонажи арабской поэзии того времени. Возможно, что в наиболее безлюдных районах сохранялись еще дикие верблюды. Охота тогда имела гораздо большее значение в жизни жителей Аравии, чем в новое время. Подавляющая часть Аравии получает ничтожное количество осадков – менее 100 мм в год, а примерно 1/6 ее территории, практически не знающая дождей (менее 25 мм), вообще необитаема. Только в Йемене, в зоне муссонных дождей, задерживаемых высокими горами, на площади около 200 тыс. км2 существует уголок влажных тропиков, где в древности были горные тропические леса, из которых вытекают настоящие, хотя и небольшие речки. Однако к здесь прибрежная равнина суха и бесплодна, и речки пересыхают в ней в сухое время года.

В зоне муссонных дождей возможно земледелие без искусственного орошения. Многовековым трудом йеменских земледельцев склоны гор были превращены в систему террас, обеспечивающих равномерное распределение дождевой воды. А в предгорных равнинах были созданы сложные ирригационные системы с монументальными каменными плотинами, задерживавшими паводковую воду вади. По уровню интенсивности земледелия Йемен можно поставить в один ряд с такими древними ирригационными цивилизациями, как Месопотамия и Египет.

К сожалению, археология еще не может ответить на вопрос, какая площадь одновременно обрабатывалась в Йемене в раннем средневековье. Учитывая, что значительная часть увлажненного района приходится на горы и гористые местности, непригодные для обработки, мы можем считать, что из указанной площади в 200 тыс. км2 вряд ли могло обрабатываться более 10 %, т. е. около 2–2,5 млн. га, что примерно соответствует состоянию в середине нашего века, когда здесь сохранялся традиционный, близкий к средневековому уклад жизни . Возможно, что в какие-то периоды древности обрабатывалась и большая площадь, но в VI в. многие ирригационные системы древности постепенно пришли в упадок . Хорошо увлажненные горные склоны и предгорья Южной Аравии были прекрасными пастбищами не только для неприхотливых овечьих и козьих стад, но и для крупного рогатого скота, которым славился Йемен.

В этой части полуострова, составляющей всего около 8 % его территории, концентрировалась по крайней мере половина его населения. Аналогия с ситуацией в середине нашего века и закономерности исторической демографии позволяют говорить, что здесь было не менее 3,5 млн. оседлых жителей, горожан и земледельцев . Уже поэтому Йемен можно по исторической значимости поставить в один ряд с такими странами древней цивилизации, как Палестина, Сирия или Вавилония.

Здесь насчитывалось не менее десятка крупных городов с населением 15–25 тыс. человек, с монументальными общественными и жилыми зданиями и мощными оборонительными стенами. Общее же число городов Йемена пока не поддается учету, тем более что крупные селения по типу застройки мало с уличались от городов. Поэтому не представляется возможным установить процент городского населения по отношению к сельскому. Ремесленная продукция Йемена – ткани, изделия из кожи и металлов – обеспечивала потребности почти всей остальной Аравии.

За пределами Йемена и горных районов Хадрамаута земледелие без искусственного орошения, как и ныне, возможно было лишь в отдельных пунктах, где выпадало достаточно осадков или высокий уровень почвенных вод позволял культивировать финиковые пальмы без полива. В большинстве же случаев в мелких оазисах, разбросанных по всей территории Аравии, посевы под дождь сочетаются с дополнительным поливом из колодцев или запруд, скапливающих дождевую воду. Площадь этих оазисов совершенно ничтожна по сравнению с необозримыми пространствами песчаных и каменистых пустынь, безотрадных голых гор и скал и солончаков – менее одной тысячной всей площади. Поэтому Аравия всегда воспринималась как царство кочевников-бедуинов и их верных помощников – верблюдов.

О верблюде стоит сказать особо: без него весь образ жизни обитателей Аравии и степень освоения ее кочевниками были бы другими. Он – незаменимое средство передвижения в условиях жары, безводья и скудного подножного корма. Аравийский одногорбый верблюд, дромадер, способен обходиться в жару без питья 4–5 суток и нести до четверти тонны груза, верховой верблюд беговой породы способен за сутки пробежать 120–130 км, а на коротких дистанциях развивает скорость до 20 километров в час. Ни в одном из этих отношений лошадь не в состоянии конкурировать с верблюдом. Поэтому ее использовали лишь в военных целях и как престижное верховое животное. В походах воины ехали на верблюдах, а на коней пересаживались только перед боем.

Кроме того, земледельцы использовали верблюдов как тягло на пахоте и для подъема воды из колодцев. Верблюд обеспечивал хозяев молоком, шерстью, кожей и мясом. Правда, рядовым бедуинам нечасто приходилось забивать их на мясо, так как, судя по современным аналогиям, количество их в одной семье в среднем не превышало десятка. Больше было поголовье овец и коз . Из этого скромного количества скота часть приходилось продавать для приобретения зерна или муки у земледельцев, а чтобы обеспечить семью в самых скромных пределах хотя бы ячменем, нужно было продать 4–5 полугодовалых баранов .

По-настоящему сыты бедуины были только весной, когда на зеленых пастбищах скот давал много молока, после весенних дождей появлялись трюфели, их жарили свежими и сушили впрок. Большим подспорьем была охота, так как живности в степи было еще немало. Впрочем, бедуины не брезговали и саранчой и ящерицами.

Определить численность кочевого населения чрезвычайно трудно, даже сейчас численность его в Аравии известна с некоторой долей приближения, а в первые десятилетия нашего века счет велся вообще на «шатры», количество людей в которых определялось приблизительно. Если исходить из современного состояния, то в большей части Аравии плотность населения не превышает 1 чел/.км2, только в более обеспеченных районах доходя до 4 чел/.км2 (исключение составляют оазисы). По данным М. Оппенхайма, в начале нашего века на территории кочевания племен фад"ан, сба́а и амарат из Северной Сирии в Верхнюю Месопотамию, составлявшей примерно 36 тыс. км2, обитало 12245 «шатров», т. е. около 70 тыс. человек, в зоне кочевания племени сулайм (32 тыс. км2) – приблизительно 50 тыс. человек . Это дает примерно 1,6–1,9 чел/.км2. Исходя из этих данных, можно с большой долей вероятия считать, что средняя плотность кочевого населения в Аравии VI-VII вв. была около 1,5 чел/.км2, т. е. на всей территории степной Аравии (исключая Руб-эль-Хали) могло быть около 3 млн. бедуинов.

Все же население Северной и Центральной Аравии не было сплошь кочевым. Крупным земледельческим районом была Йамама, представляющая собой семисоткилометровую цепь небольших оазисов, особенно плотную на севере. По подсчетам путешественников первых десятилетий нашего века, в южной части Йамамы имелось не менее 3500 га орошаемых земель, которые составляли лишь часть того, что имелось в древности . Это доказывается существованием на рубеже древности и средневековья в ныне пустынном районе южнее вади Эд-Давасир большого города, столицы Киндитского царства в III в. . Это Позволяет думать, что в раннем средневековье площадь орошения Южной Иамамы была больше, чем в начале нашего века. Особенно много орошаемых земель было в лучше обеспеченной водой центральной части Йамамы. Не будет грубой ошибкой предполагать, что в раннесредневековой!амаме было около 25 тыс. га орошаемых земель. К этому надо добавить 15–20 тыс. га в Омане , примерно столько же в крупных оазисах Хиджаза, Неджда и Бахрейна (таких, как Иасриб, Таиф, Тайма и др.) и до 10 тыс. га в двух-трех сотнях мелких оазисов в тех же областях . Всего в Аравии за пределами Йемена и Хадрамаута было по меньшей мере 75 тыс. га орошаемых земель, которые могли обеспечить существование 300 тыс. земледельцев .

Впрочем, механическое деление жителей Аравии на оседлых и кочевников не совсем точно: непроходимой границы между ними не существовало. Здесь имелось много типов смешанного хозяйства: кочевники, имеющие небольшие участки обработанной земли около источников воды, служащих водопоем для скота; племена, часть которых кочевала, а часть в основном занималась земледелием, не прерывая родственные связи и обмениваясь продуктами; в то же время жители оазисов сами имели скот, пасшийся в степи. Чистые кочевники составляли подавляющее большинство только в особо пустынных районах.

Итак, если брать Аравийский полуостров в целом, то большинство его населения (более 4 миллионов) было земледельческим и только 3 миллиона – по преимуществу кочевым. Это должно приниматься во внимание при оценке уровня развития социально-экономических отношений в Аравии накануне рождения ислама. Если же учитывать арабоязычное население Заиорданья, Сирии и Приевфратья, то удельный вес носителей оседлой культуры окажется еще выше. Главное, пожалуй, заключается даже не в том, какой процент населения Аравии был оседлым, а в том, что кочевой мир Аравии находился не на периферии цивилизованного мира, как другие большие регионы обитания кочевников, а в его окружении. По крайней мере 18 веков через пустынный (вернее, в то время саванный) центр Аравии осуществлялись торговые связи наиболее развитых стран древнего и средневекового мира, берега Персидского залива были покрыты торговыми колониями . Кочевники так или иначе были частью всего древневосточного мира.

До сих пор мы очень осторожно говорили об «обитателях Аравии» – и это не случайно. Двадцать лет назад один из советских историков-арабистов писал о раннесредневековой Аравии: «Невозможно представить Аравию без арабов. Уже исторические источники, относящиеся к глубокой рабовладельческой древности, сообщают об арабах как об исконных обитателях Аравийского полуострова» Сейчас в это слишком прямолинейное заявление необходимо внести некоторые уточнения.

Действительно, население Аравии вследствие ее географической изолированности было чрезвычайно стабильно, ни о каких вторжениях в нее больших инородных масс в историческое время неизвестно – движение шло только из Аравии, – а мелкие этнические группы, попадавшие сюда случайно извне, ассимилировались и бесследно растворялись в основной массе. Однако само население Аравии издревле делилось на две большие этнические группы: обитателей Южной Аравии, носивших в раннем средневековье собирательное название «химйариты», и население в основном кочевое, населявшее остальной полуостров, которое соседи (по крайней мере с VII в. до н. э.) называли «арабами».

Химйариты, создатели древней цивилизации Йемена, говорили на языке, относящемся к южносемитской группе, а обитатели степной Аравии – на другом языке, относящемся к северосемитской группе . Несмотря на наличие большого фонда общесемитских корней и взаимопроникновение лексики в ходе многовековых связей, взаимопонимание носителей этих двух языков, видимо, было затруднительным. Различия между ними еще больше подчеркивались несходством образа жизни. Поэтому они до VII в. считали себя разными народами.

Сложность заключается еще и в том, что мы не знаем, можно ли считать одним народом разобщенные кочевые и полукочевые племена Аравии и рассеянное между ними население оазисов, насколько они ощущали свое единство и как называли себя, если это единство существовало. Насколько можно судить по имеющимся источникам, существовало деление на южноарабские (йеменские, или кахтанитские) племена и северные (низаритские). Иемениты в первые века нашей эры расселились по всему полуострову, продвинувшись до Сирии (йеменитами были, например, Гассаниды). Однако это деление было нечетким, сами арабы уже в VII в. сомневались в отнесении некоторых племен к той или иной группе. Места их обитания были перемешаны, а различия в языке незначительны; во всяком случае, древнеарабская поэзия свидетельствует лишь о небольших отличиях в лексике; даже упоминаемые иногда недоразумения, возникавшие из-за разного произношения, не позволяют говорить, что различия между диалектами этих двух групп были сильнее, чем между говорами внутри одной группы .

Но та же древнеарабская поэзия не сохранила никаких намеков на существование у обитателей Северной и Центральной Аравии самоназвания «араб» и представления об их общности. Поэтому высказывается мнение, что «арабами» их издавна называли оседлые соседи Месопотамии, Передней Азии и Южной Аравии, а сами они переняли это название, когда в 30–40-х годах VII в. в ходе великих завоеваний осознали свое единство перед лицом завоеванных народов . Действительно, до объединения Аравии под властью Мухаммада и его преемников трудно говорить об арабах как о едином народе, но все же следует заметить, что отсутствие в арабской поэзии V – начала VII в. Упоминания самоназвания «арабы» не может служить решительным доказательством его отсутствия в употреблении самих обитателей Аравии. Все сюжеты этой поэзии: восхваление своего племени и поношение чужого, пейзажные зарисовки, лирические сцены – исключают необходимость противопоставления «арабы"- «неарабы». Трудно представить, чтобы стабильный массив родственных племен с единым языком и схожим образом жизни не ощущал своей принадлежности к особой группе, отличной от своих северных и южных соседей, от людей с непонятным им языком; трудно поверить, чтобы представители разных племен Аравии, оказывавшиеся на базарах сирийских или палестинских городов, не сознавали своего отличия от жителей этих городов, говоривших по-гречески, арамейски или по-еврейски. Сложно объяснить существование одного и того же названия «араб» (в разной форме) для кочевого населения Аравии и у северных, и у южных соседей арабов, если оно в каком-то смысле не употреблялось в среде этого населения. Недаром в Коране упоминается именно «арабский язык» . Видимо, для V-VI вв. мы можем называть обитателей Аравии, говоривших на арабском языке, «арабами», учитывая при этом, что речь идет не о едином народе, а о группе родственных племен, связанных общностью исторических судеб.

Арабы долгое время не имели собственной письменности. На юге они пользовались южноарабским письмом, а на севере – различными вариантами арамейского . Лишь около V в. на базе арамейского письма вырабатывается собственный арабский алфавит, учитывающий особенности фонетики арабского языка. Установить, где именно он зародился, у Лахмидов или у Гассанидов, пока не удается. Средневековая историческая традиция выводит его из Хиры, но пока самые ранние памятники этого письма обнаружены в Сирии. Возможно, что в обоих центрах приблизительно одновременно сложились два различных стиля (или почерка) арабского письма . Для нас сейчас важно то, что к моменту, когда арабы вышли на широкую историческую арену, они имели собственную письменность, наличие которой в момент сложения новой и государства сыграло огромную роль в формировании средневековой арабской культуры как особого этапа развития культуры Средиземноморья и Среднего Востока.

Впрочем, письменность в домусульманскую эпоху была достоянием очень узкого круга людей: правителей, жрецов, крупных купцов. Главной формой накопления и передачи информации было запоминание и устное воспроизведение. Особую роль в этом играла поэзия. Стихи – короткие экспромты и большие, хорошо обработанные поэмы – были не просто формой выражения чувств автора, но большой общественной силой, прославляя и фиксируя подвиги соплеменников, насылая проклятия на врагов и оплакивая умерших. Нередки были случаи, когда поэты играли роль современных дипломатов, разрешая межплеменные конфликты в поэтическом соревновании; та сторона, чей поэт, по всеобщему признанию, наиболее убедительно показал права соплеменников, признавалась победительницей. Поэт, ша́ up (в этом слове еще сохранялись отголоски первоначального смысла «ведун», «вещий»), казался современникам причастным к иным, высшим силам, которые внушают ему необычную, поэтическую речь.

В кочевом мире сложилась своеобразная форма племенных эпосов: рассказ о героических событиях прошлого в виде стихотворных отрывков, перемежаемых прозаическими пояснениями, связывающими их в единое повествование. Обычно это был рассказ о каком-то одном дне сражения или иного происшествия. Записанные в конце VIII в. арабскими филологами, они получили название аййам ал-араб («дни арабов») .

Аййам, как и чисто поэтические сборники – «диваны», служат для нас основным источником сведений о жизни и представлениях домусульманских кочевников Аравии , но поэзия своеобразно преломляет окружающий мир и порой может обмануть исследователя, если он начнет буквально понимать ее образный язык.

h9 Социально-экономические отношения в Аравии V-VII вв

Изучение социально-экономических отношений раннесредне-вековой Аравии, в которое большой вклад внесли советские историки, по существу, еще только разворачивается, и мы можем лишь пунктиром наметить основные контуры.

Наши историки, которым принадлежим инициатива поисков причин возникновения ислама в процессах, происходивших в то время в сфере социально-экономических отношений, долгое время исходили из того, что определяющим для характеристики социально-экономического строя домусульманской Аравии является уровень социально-экономического развития кочевого общества, поскольку Аравия воспринималась по преимуществу как страна кочевников. Но, как мы пытались показать, кочевое население Аравии, занимая территориально подавляющую часть полуострова, не составляло большинства.

Коренная ошибка в оценке этого периода заключается в отрыве кочевого общества Аравии от его окружения. Впервые это отметила Л В. Негря, говоря, что «истоки зарождения государственности в Аравии, приведшие к образованию мусульманского государства, следует искать прежде всего в том уровне социально-экономического развития, которого достигли к началу VII в. оседлые племена Северной и Центральной Аравии» . К этому хочется добавить: и страны древних цивилизаций, окружающие их.

Классовое общество в Южной Аравии к VII в имело по Крайней мере двухтысячелетнюю историю и прошло примерно те же фазы развития, что и общества других древних цивилизаций Востока. К сожалению, наши сведения о нем основываются лишь на различных посвятительных, мемориальных и строительных надписях, которые дают достоверную, но очень специфическую информацию.

Насколько мы можем сейчас судить, наиболее характерным процессом, протекавшим в Южной Аравии в интересующее нас время, было падение значения самоуправляющихся общин – ша́бов, объединявших население города (или крупного селения – различие между ними провести трудно, да и сами их жители, кажется, не делали между ними принципиального различия) и его сельской округи, общин, которые были теми устойчивыми ячейками общества, на которых покоились древнейеменские государства. Типологически они однозначны античным полисам или древневосточным городам-государствам. Важной их функцией было возведение общественных зданий, строительство укреплений, сооружение и поддержание в порядке ирригационных систем. В VI в. объем компетенции ша́бов и их глав сократился. На первое место выходят представители высшей царской администрации: кайли, наместники, мактавы (первоначально – лично-зависимые от царя воины, может быть, даже из бывших рабов). Постепенно кайли вытесняют глав ша́бов, ка-биров («великих»), а одновременно исчезает царская власть, охватывающая весь Йемен; маликами (царями) в конце VI в. называли кайлей – владетелей областей. Ниже их стояли мелкие владетели с титулами, включающими частицу зу («владетель») в сочетании с названием подчиненной ему области (нечто вроде немецкого «фон»). Собирательно их называли азва (араб. мн. ч. от зу). Ша́бы сохраняют роль как форма ограниченного самоуправления мелких административно-политических единиц, но, видимо, ша́ бы больших городов уже не распространяют свою власть на сельскую округу .

Падение роли городских общин, превращение городов-государств (как нерасчлененного политического и экономического единства города и его округи) в города, подчиненные стоящим над ними правителям, находящимся вне этой общины, сказалось не только в экономике (запустение ряда ирригационных систем, прекращение монументального строительства), но и во внешнеполитическом положении Южной Аравии, которая не имела возможности противостоять усиливающемуся нажиму кочевников и установлению их политического господства . Этот процесс при всей его специфичности типологически близок к происходившему в Средиземноморье.

Именно исчезновение господствовавшего в течение всей древности общинно-городского строя, появление властей, не зависящих от города и стоящих над ним и его округой, объединяют глубинные процессы, происходившие в Средиземноморье, в Аравии и в меньшей степени в Иране в IV-VI вв., которые принято называть «феодализацией». Употребляя этот термин, мы невольно начинаем искать явления, характерные для феодализма Западной Европы, хотя конкретная политическая ситуация и социальная организация общества в разных странах настолько различна, что при таком подходе мы начинаем терять черты общности.

Центральная и Северная Аравия с ее преобладающим кочевым населением и мелкими оазисами, разбросанными на большом расстоянии друг от друга, на первый взгляд находилась в стороне от этого процесса Здесь основным принципом социальной организации были кровнородственные отношения при коллективной (родовой или племенной) собственности на пастбища. Кровнородственные коллективы образовывали сложную генеалогическую систему, связи внутри которой отчасти заменяли политическую организацию, а отчасти были политической организацией, закамуфлированной псевдородственной связью. Наименьшая ячейка, сыновья одного отца, именовалась (вполне естественно и для нашего слуха) «сыновья такого-то» (например, «сыновья Хашима» – бану Хашим), точно так же и более крупная ячейка (с внуками и правнуками) именовалась по деду, прадеду и так далее, до больших объединений в десятки и сотни тысяч человек. На первых ступенях, примерно до 10 – 12-го поколения, все эти бану соответствуют реальной генеалогии, а затем начинается выпадение промежуточных звеньев, появляются легендарные предки, призванные придать реально существующим неродственным объединениям и союзам силу общности порождения

Для обозначения групп и объединений различного уровня в арабском языке не было специальных терминов. Слово «племя» (кабила) употреблялось лишь для противопоставления кровнородственных групп кочевников территориальным общинам =ша́бам ; понятия вроде ашира, бану амм, батн выражали не различные ступени объединений, а различные линии родственных связей и взаимных обязательств на уровне рода и, может быть, разные хронологические слои. Так, батн («чрево») первоначально явно означал группу родственников по материнской линии, а в VI-VII вв. – по отцовской.

Состав объединений, которые мы обычно называем племенем, не был стабилен в них принимались индивидуально или Целыми родами на правах адоптированных членов чужаки, которые носили название халиф (слово совершенно иного корня, чем халиф – «заместитель» Мухаммада, так как в этих одинаковых в русской передаче словах различные по звучанию звуки х̣ [глубокое гортанное «х» – Создатели сайта] и х [задненебный «х», воспринимается как «кавказское х» в русском – Создатели сайта]). Бывшие рабы, отпущенные на свободу, включались в состав рода на правах «покровительствуемых» (мавла, мн. ч. мавали . К этому следует добавить различные союзы, равноправные и неравноправные, вызывавшие переход от генеалогических связей к политическим . Сосуществование кровнородственной и политической организации особенно часто встречалось в оазисах у земледельцев.

Во главе племен стояли вожди, сейиды, приобретавшие свое главенствующее положение благодаря личному авторитету или богатству, а чаще и тому и другому. Ни о каких формах избрания сейидов, так же как о народных собраниях, сведений не имеется. То же можно сказать и о племенных судьях.

Неразвитость внутренней организации племен в сочетании с остатками материнской линии счета, полиандрии, свободы расторжения брака со стороны женщины производят впечатление большой примитивности бедуинского общества V-VII вв. . Появление же государственных образований кочевников (Кин-дитов, Гассанидов, Лахмидов), выделение племенной верхушки, присваивающей лучшие пастбища в форме хима («заповедных земель»), усиление неравноправных отношений между чужими и родственными племенами – все это единодушно рассматривается учеными как начало разложения этого примитивного общества, противоречия во взглядах проявляются лишь в определении того, какое классовое общество складывалось: рабовладельческое или феодальное .

Сложность заключается в том, что мы принимаем все эти явления за начало процесса, который с созданием Халифата завершается становлением классового общества. Однако все имеющиеся у нас сведения о жизни кочевников в VIII, IX, X и далее веках говорят о неизменности образа жизни и социальной организации (если исключить довольно поверхностную исламизацию) кочевников. Так почему же мы считаем, что период V-VII вв. был переломным, кризисным? Почему мы думаем, что процесс выделения племенной верхушки, захвата земель, подчинения слабых племен и родов сильным начался только около IV-V вв.? На каком основании полагаем, что образование Пальмирского или Набатейского государств было принципиально отличным от образования государства Лахмидов? Быть может, все эти представления – лишь добросовестное заблуждение, порожденное отсутствием сведений о состоянии общества Центральной Аравии пятью веками раньше? Ведь если процесс разложения общинной собственности на пастбища и выделение богатой верхушки продолжался почти до наших дней, то почему бы не предположить, что он начался задолго до VII в., еще тогда, когда первые семитские племена начали выходить из Аравии, образуя древние государства Передней Азии.

Есть немало доказательств того, что общество Центральной и Северной Аравии, являясь частью структуры большого переднеазиатско-аравийского региона древних цивилизаций, сохраняло в то же время в силу специфики кочевого хозяйства примитивные фермы организации, основанные на родственных связях. Так и образуется странное смешение примитивных форм брака и племенной организации с наличием собственной письменности, с развитой торговлей и товарно-денежными отношениями, с существованием развитой поэзии, явно не соответствующей мышлению примитивного общества, хотя и оперирующей предметами и обстановкой примитивного быта. Поэтому в любой исторический период мы можем обнаружить признаки разложения родо-племенного строя, но затем встречаться с ним снова и снова.

Это – проблема, к которой историкам придется возвращаться неоднократно, мы лишь хотим здесь показать, что условия, в которых рождались новая религия и новое мировое государство, были не так уж просты и однозначны, как это может показаться.

h9 Верования

В религиозном отношении Аравия представляла собой такую же пеструю картину. В Южной Аравии намечалась постепенная унификация пантеона, превращение городских божеств в общейеменские, выдвигается в качестве главного бог Луны Алмаках, превращающийся постепенно в единого владыку неба и земли, часто обозначаемого одним эпитетом рахманан («милостивый») . Параллельно с этим процессом трансформации политеизма в монотеизм в Йемене получают распространение сложившиеся монотеистические религии Ближнего Востока: иудаизм и христианство. Будучи теологически более разработанными, они ставили преграду дальнейшему самостоятельному развитию южноарабского монотеизма. и иудаизм проникли в Южную Аравию практически одновременно. В начале VI в. принятие иудаизма правителем Йемена Зу-Нувасом выдвинуло на первый план именно эту религию, но затем вмешательство христианской Эфиопии привело к победе христианства, которое, впрочем, тоже не стало господствующей религией йеменцев .

Христианство проникло в арабскую среду и в Северной Аравии: в византийских пределах арабы исповедовали христианство монофизитского толка, в сасанидских – несторианского, который принесли к ним гонимые из Византии несториане. Несомненно, отдельные проповедники должны были проникать и в Центральную Аравию, но, насколько нам известно, не смогли завербовать последователей своих религий. Все это, вместе взятое, должно было способствовать знакомству арабов-язычников с отдельными положениями христианской догматики и мифологии.

Основная часть Аравии была царством язычества. Здесь продолжали жить остатки древних общесемитских верований, зафиксированных в Ветхом завете и в религиях других семитских культур древности, имена многих божеств арабского пантеона известны с древности. Во главе его стоял Эл (Ил, ал-Илах, ал-Лах), большим почтением пользовались женские божества ал-Лат (форма женского рода от ал-Лах), ал-Узза («великая») и Манат, воплощавшая в себе идею неотвратимости судьбы. Их культ зафиксирован от крайнего севера до юга Аравии. Наряду с этим было распространено почитание камней, скал и деревьев Иногда они имели самостоятельное значение, но часто считались воплощением указанных божеств . Кроме того, у каждой семьи был свой идол-покровитель, связывались ли они с культом предков, мы не знаем. Четких представлений о судьбе человека после смерти, о бессмертии души у арабов-язычников не имелось.

Как правило, вокруг храмов и святилищ выделялась «священная территория» (хима или харам), где все – люди, животные и растения – считалось неприкосновенным, здесь же находились храмовая сокровищница и алтарь для жертвоприношений. Человеческие жертвы к VII в уже не приносились, хотя раньше имели место. Возможно, что нередко упоминаемые мусульманскими авторами убийства девочек-младенцев бедуинами, осужденные в Коране и объясняемые историками как средство избавиться от лишних ртов в условиях полуголодного существования, во многих случаях были ритуальным действием .

Большую роль в религиозных представлениях арабов играли джинны и шайтаны, которые представлялись посредниками между людьми и миром богов, с которым человек не может иметь непосредственного контакта Эти духи, добрые и злые, по воле божеств внушают людям мысли и поступки, открывают им сокровенное и наущают к злому Обычных людей они посещают время от времени, но есть люди, через которых они вещают остальным, – это аррафы («провидцы») и кахины («прорицатели»), они предсказывают будущее, ищут пропавшее, угадывают скрытое В каждом племени был свой арраф или кахин, некоторые пользовались славой за пределами своего племени, и к ним издалека приезжали за советами. Поэты также считались вдохновленными из этого мира, промежуточного между людьми и богами